Она будет маленькой и живой, не мигая смотреть на солнце,
где ей видится морской голубой прибой и замки песчаные, вместо пятен,
по которым носилась босой. Во сне, сидя на корточках, между горных расщелин,
она видела этот счастья кусочек. Между ресницами и слезами, он отражался. Верила. Он вернется. Потерянный детский ее ободочек, белый, пластмассовый, улетевший, упавший, как Гудвин, он будет смешлив и заботлив, и врун, но немного. Дорога
из желтого кирпича и пара хрустальных туфель. Она ему не нужна, как никому. Будет.