I. Allegro
Солнце капало в окно
– н’о!
– н’о!
– н’о!
– н’о!
Красный гибискус в стакане.
Солнце прыгало в стакане.
Быстро-быстро барабанил
Кислоцвет по старой раме.
Я сидел и барабанил
Зубом о’ зуб: холод –
– н’о!
– он!
– он!
– он!
– он!
Он смотрел из отраженья:
Я – сон.
– …елпа’к йонра’тня в ьло’рок ти’пС
Он махнул мне –
Я махнул мне.
– Вы, милейший, безнадёжный,
Никому не нужный тип-с!
– !ыза’рф еи’жуч ьду’баз О’
?яьне’нлов итэ’ есв еж ме’чаз О’
…я’бет и’ртунв йе’лпет ьво’рК
Он взял бритву –
Я взял бритву.
– Зеркала не прячут в морг.
– !хга’-эх а’ых а’ых э’-И
Он плеснул в стакан из шеи –
Я плеснул в стакан из шеи.
– Я теперь такого зноя, Боже правый, не снесу!
– !анко’ иша’н в рете’в митсу’П
Он залез на подоконник –
Вслед за ним залез и я.
Ветер плюнул из окна –
Вслед за ним я тоже плюнул.
Ветер вышел из окна –
Нана-нана-нанана!
II. Largo
Infandum renovare dolorem
(Публий Вергилий Марон)
К северу тучи стремят свою боль.
В час предрассветный над полем клубятся прощания…
Знаешь, он всё ещё смотрит в сырую бойницу,
Древний трухлявый хозяин холодных часов,
Сучья-предплечия свив на трясущихся рёбрах.
Мантии затхлость кашляет молью:
В башне сквозняк.
Остов секиры сморкается ржавчиной.
В башне сквозняк.
О безраздельный властитель,
Эха бескупольных теменью залов,
Жирных решёток в каждом окне,
Хруста и чавканья слизней под плитами лестниц,
Кровли дырявой
Шпилей замшелых,
Задранных в небо, как нос мертвеца,
О самодержец, бессменный десятки столетий,
Ты никогда не коснёшься румянца зари!
Четырёхметровый старец
Вот склонился – ноет горб –
Над потухшим камином.
Мерный стук по коридору:
Не сгибаются, скрипят
Почерневшие ноги-булавы.
Рыхлой щекою прильнув к чугуну,
Он всё ещё смотрит в сырую бойницу…
Что ты молчишь, невозможно далекое поле?!
Что ты вздыхаешь, несбыточный лес?..
Выгрызть решётку готовый,
Носится, рыщет оскаленный взор,
Так не похожий на солнце!
То ли роса на несогнутых прутьях,
То ли слезинка скатилась в морщину?
Замок летит над рекою, над лесом
Тянутся ветви к чёрной скале,
Чувствуя, зная немое страдание, –
Только бесплотны лоскутья тумана…
О, сумасшедший король-горемыка,
Всё бы отдавший за радости миг
Вырасти крохотной нежной травинкой,
О, безутешный скиталец-невольник,
Ты никогда не коснёшься земли!
Прячутся в башни холодных часов языки,
Ждёт исполина глухая смолистая ванна.
Мантию сбросив, опустится призрак на дно,
Свернётся в клубок и представит, что спит
В капле янтарной, чуть больше похожей на солнце…
2011
Примечание:
1. Кататония – психопатологический синдром, основным клиническим проявлением которого являются двигательные расстройства: пациент копирует действия интервьюера; пациент демонстрирует преувеличенную сговорчивость, автоматически подчиняется каждой инструкции врача, проводящего обследование; пациент постоянно повторяет определенное движение, утратившее свой первоначальный смысл.
Характерные нарушения и особенности речи: повторение определенных слогов, слов, фраз или предложений; повторение слов врача, проводящего обследование; в речи много пафоса.
Кататоническому синдрому свойственна экзальтация – повышенное настроение с оттенком восторженности. Периодически наблюдаться беспричинный смех.
Так же у пациента могут обнаруживаться крайне высокая температура тела (выше 41°C), помрачение сознания, что может говорить о летальной кататонии.
2. Infandum renovare dolorem (лат.) – ужасно вновь воскрешать боль.