ЧЕРЁМУХА
Черёмуха вспыхнула цветом,
и пламенем белым горит,
клубится и пенится... С летом
о чём-то уже говорит.
Качается тихо, порою
склоняется ветвь до земли.
Я радость в печали не скрою.
Как будто снега замели –
летят лепестки, что снежинки,
прохладою радуют нас.
Они, вероятно, смешинки
упавшие с веток в сей час.
НА КОНЕ
О! Боже мой, какое счастье –
себя увидеть в тишине,
и по лесам степным промчаться
галопом утром на коне.
Оставить всю свою тревогу
и мчаться, мчаться по стерне,
и выскочить вновь на дорогу
на вороном, как смоль коне.
И осадить его у рощи,
и оглядеться по весне,
черёмуха где снова ропщет,
и мне приятно не коне
прогарцевать, собой любуясь,
и привязать коня к столбу,
своим желаньям повинуясь,
не сетовать чтоб на судьбу.
ДО ТОЧКИ
Я время сжимаю до точки
и в ней отправляюсь в полёт,
а мимо мелькают листочки
и лошади скачут в намёт,
и крутится солнце над точкой
во времени странной тоски,
как будто сижу я на бочке.
Никто не подаст мне руки.
Неведомо время свободы
за дальней чертой тишины,
где точки – без святости годы,
без видимой странной вины.
В разгоне срывается время,
и рвутся поводья узды,
и звонкое лопнуло стремя,
и падает отблеск звезды.
Во времени прошлая дата
сокрыта печалью моей.
Пробитые копьями латы,
отброшены в масть козырей.
Я долго не видел, не ведал
зачем беспокоюсь опять.
Да, нет, никого я не предал.
Я просто старался понять
до точки мной сжатое время,
стремленье умчаться в поля
скупой напряжённости в теме,
не вытерпев долгое “ля”,
иду по седому простору
во времени странных хлопот,
и точка встаёт над узором,
копирует точный полёт.
КОНИ
Эх! кони, гривастые кони,
куда вы несёте меня?
Земля под копытами стонет
в закате тишайшего дня.
Летят облака в поднебесье,
мелькает кустарник степной.
Вокруг лишь одно мелколесье,
вокруг лишь один непокой,
и лентой дорога степная.
Росою сверкает стерня.
Куда вы домчите, не знаю,
гривастые кони, меня?!
НА ПАРОМЕ
Под небом блестящего хрома,
обская волна нипочём,
шагаю по кругу парома,
коней подгоняю бичом.
Паромщик меня подгоняет,
кричит не беззлобно порой.
Один на пароме лишь знает
какою грозится волной
обская стихия и ветер,
что гонит крутую волну.
Но взор у паромщика светел –
послушен паром одному.
МГЛИСТОЕ БЕЗДОРОЖЬЕ
В осеннем бездорожье мглистом,
в сусальном золоте берёз
мне видится – тепло лучится.
И возникает знак вопрос.
Зачем такое бездорожье?
В осенней слякотной поре,
стоят ненужные остожья,
росой сверкают на заре.
ОСЕННЯЯ СЛЯКОТЬ
Люблю я осеннюю слякоть,
шагаю по ней в кирзачах
сибирский безрадостный лапоть
не тонет в засохших ручьях.
А листья кружатся в пространстве,
ложатся звенящие в грязь,
закончив полёт без препятствий
в полёте судьбе веселясь.
Испытан полёт на свободе
от цепких до срока ветвей.
Не важно – по золоту ходят,
что много людей и зверей.
Они пролетели не мало –
от верха до самой Земли.
Лежат без движенья устало
и ждут, чтоб снега замели.