В медуничном мареве цветений,
разомлев в покое синевы,
я купаюсь
в шелковой купели,
на зеленом облаке травы.
Благостно прослушиваю
землю
и, от удивления застыв,
чую, как журчат
в пшеничном стебле
соки родниковой чистоты.
Цвет вспорхнет
желтеющей метелью,
и, распахиваясь
не спеша,
встречь заветным песням
коростелей
светом заполняется душа.
Золотая лета сердцевина,
пчелку осенившая пыльцой,
полюшко звенящее
раскинув,
пышет спелой зрелостью
в лицо.