Открылась бездна звезд полна…
Ломоносов М.В.
«Хрущёвок» низких вереница – анахронизмом, буквой «ять» – в них можно жить и провалиться в былое лет на тридцать пять… А там – каркасы новостроек, как ипотечных гнёзд редут. Там не пылится в полках «Стоик», сойдутся там и пропадут, совсем иные поколенья… Я не ворчу. Мне наплевать. Миную я каньон везенья и огибаю букву «ять», и вот, за редкою границей, декоративной и литой, раззолочённой небылицей Петру завет, как понятой, взирает в мир и не моргает – в глазницах окон пустота. Здесь время кротко выгорает в огне свечей. Одна из ста, моей поставлена рукою. На перекрёстке всех дорог, нащупанном слепой судьбою, с лицом младенца вечный Бог, настенной трещиной пронзённый, не шелохнётся, чтоб сказать: «Чертог-то свой, а всё – казённый». И не отпустят погулять, виниться станут по порядку: прицела крест скроит рука, чтобы в заветную десятку,.. чтобы не в омут молока… Статичность есть в секундах беглых – игра простая «нечет-чёт» - и в галерее ликов бледных бесшумный слышится отсчёт…
Снаружи мрак. Мерцают звезды. Дорога лужами полна. И то ли зверь глядит из бездны, то ль к пяткам ластится Луна.