— Любимая, ты в душ?
— Да, в душ, любимый!
— Поторопись, я жду.
— Да, милый, да.
— Сегодня день был трудный и дебилый,
как хорошо, что есть ты у меня!
Она, с улыбкой нежной и игривой,
скользнула мимо жарких рук и глаз
в мерцающую зыбь зеркальной ванной
— Я быстренько. Я скоро. Я сейчас.
Вошла. Закрылась. Содрала улыбку,
бельё и ворох шпилек из волос.
Всё побросала на пол. И в кабинку,
чтоб зеркалам не выдать горечь слёз.
С водой на пару исступлённо выли,
рыдали в голос, взяв такой размах,
как будто шлюзы разом все открыли
и растопили лёд на полюсах!
Как будто прорвало плотины, дамбы,
свихнувшимся потоком вешних вод!
Звучали громовые дифирамбы,
ополоумев, выл водоворот!
Осёкся звук. Кабинка распахнулась,
уверенно взошла в свой тронный зал,
заученно-чеканно улыбнулась,
нырнула в белоснежный пеньюар.
— Любимый, я вернулась. Слышишь, милый?
— Он спит, — в ответ молчала тишина.
Калачиком свернулась и застыла,
застыла без движенья, до утра.