Покуда кони ханские
и орды басурманские,
заухают нутром своим,
как лев на души христианские,
здесь будет новый Рим.
Спиной в бурьян упавшие,
но звезды не считавшие,
со вкусом, не родившихся во рту.
Не девушки дрожащие,
а женщины смердящие,
откроют в ночь фату.
Мужчины хмелем ставшие,
крови любви не знавшие,
заполнят лоно их.
Потомки жить уставшие,
засеют маком пашни,
и проклянут родителей своих.
И алчущая братия,
закрестит лик Создателя,
а у дающего рука пуста.
Пилата стражники проклятия,
поднимут вверх распятия…
Но не найдут в толпе Христа.
Возвластвуют телец и смалец,
награда поменяется на приз.
И императора холёный палец
закатным солнцем повернётся вниз.