С безнадёжностью тиранства
к нам приходят грусть и страх.
И сужается пространство,
наступает жизни крах:
Тюрьмы, лагеря, расстрелы,
доносительство в чести,
восхваленья мельпомены,
подхалимство и, прости,
лизоблюдство до затылка,
но с проклятьем за спиной.
Клятвы, сказанные пылко,
вдруг становятся виной,
с обвинением в измене
Родине. За точность слов
не дождётесь извинений.
С отсечением голов
для тиранов наступает
вседозволенности всплеск.
А страна стоит на крае
пропасти, парадный блеск
восхищает широтою
и размахом кутежа,
именуя красотою
перспективность миража,
рассуждают лишь о благе,
всенародности идей.
Всё красиво на бумаге.
А в сознании людей
наступает миг прозренья,
отрешившись от мечты,
предают дела забвенью,
пряча головы в кусты.
И опять зовут тирана
управленца из Москвы,
словом, мастера обмана,
провокатора войны.