Льется потоком смелым
Двадцать седьмой весны,
Мой стих белоснежно белый:
Стихи не бывают грязны.
Дорога вела меня к сердцу,
Да где-то в пути заплутала.
Была ли там тайная дверца?
И где она существовала?
Ты в утренней дымке таешь,
Откуда возврата нет.
Скажи, ты зачем зажигаешь,
И гасишь невидимый свет?
И ангелы ждут покорно,
Смотря терпеливо рекламу,
И давятся желтым попкорном
Под снятую Богом драму.
А Бог не остался внакладе –
Фильм окупился сполна.
Бумага в небесном складе
Стихами моими черна.
Ведь денег там у них нету,
У них там закат и рассвет.
И служит им звонкой монетой
Чего на Земле почти нет.
(А то, что осталось, сжигают,
В экстазе бьясь и дрожа.
Служителей Муз – убивают
Пулей, ножом, без ножа).
Мы ходим с тобой по земле,
Два ангела сверху кружат,
Да только погрязли во зле,
И между собою не дружат.
А помнишь, сидели с тобой,
С гитарой
– треугольник странный?
Тебя проводив домой,
Я разделся, а сердце – рана.
Водила нас осень в парке,
И листья вокруг опадали,
И было, как летом, жарко,
И на ковер мы упали.
С тобою расстаться сложно!
Любовь не изгнать из себя,
Истеку я - чем только можно
И может очищусь я.