(по картине Бориса Кустодиева)
На фоне нарядного неба,
у кроны кудрявого дуба
купцовская дочь, восседая,
из блюдца кокетливо пьёт.
Не то чтобы в чае потреба,
а просто бездумие любо.
И дремлет душа молодая,
и будит прелестницу кот.
Он ластится к пышечке сдобной,
такой же ухоженный, гладкий,
мурлычет ей на́ ушко тихо,
чтоб дрёма ушла от неё...
А ей на балконе удобно!
Под цокот соседской лошадки,
томится в истоме купчиха,
и клонит Морфей в забытьё.
Зевнув, продолжает занятье,
свой послеобеденный отдых
гоня в столь полезное дело...
(чаруюсь я, словно Лесков)
Ах! в тёмно-фиалковом платье,
что в складках, да чёрных разводах,
её благородное тело
белее самих облаков!
Зеницы небес голубее,
крылатые брови, как ночи,
вечернего зарева губки,
ланиты рассветом цветут...
«Час поздний настал бы скорее,
уж милого ждать нету мочи!»
Приелся дебелой голубке
купеческий быт и уют.
Тут модница, краше матрёшки,
живущая праздника ради,
где маслом помазано густо,
сказала: «Со скуки помрёшь!..
Зато блещут солнцем серёжки,
чело прячут русые пряди,
и в центре роскошного бюста
пестреет овальная брошь!
А мраморно-дюжие плечи
подчёркнуты рюшкою кружев!
Тяжёл и мясист подбородок;
венчает головку чепец!..»
Сидит, от греха недалече,
на зрителя пышность обрушив.
Случалось, подобных лебёдок
алкал даже... церкви отец!*
Пред ней – самовар, аппетитно
расставлены сласти да фрукты:
прозрачная гроздь винограда,
варенье, ранет и апорт,
пирожные... Только ей сытно
от взгляда на эти продукты.
Она и арбузу не рада,
что сел, будто бог, в натюрморт!
1 апреля 2011
______________
* Рассказывают, как почти свихнулся некий митрополит,
узрев одну из Кустодиевских картин: «Видимо, диавол водил
дерзкой рукой художника, когда он писал свою “Кpасавицу”,
ибо смутил он навек покой мой. Узрел я её прелесть и ласко-
вость и забыл посты и бдения... Иду в монастырь, где и буду
замаливать грехи свои».