Валерий Симаков
ЛЕБЕДИ
(поэма),
Река.
Закат.
Залив. Две удочки под ильмом.
Кочкарник, тальники. И теплым пахнет илом.
В траве трещит костер. В костре гудящий чайник
Здесь сам себе кумир, к тому ж еще начальник.
Вода, как ртуть. Как медь! Кой-где в траве шиповник.
На небе облака. Садок сазанов полный.
Пузатый поплавок – блестит на солнце краска.
Я спиннинг не люблю. Сомненье, ты прекрасно!
Ищу я новых чувств (бегу от мира праздного)
Не рыбы ради. Нет! Сомнений, видно, ради?
Ищу я новых чувств в шкатулке путешествий.
Сомнение лишь в том: закон не без «отверстий».
Чу! Пенье. Тишина. Закат – пожар в полнеба.
Вдруг дрогнул поплавок,
I
и грохнул выстрел где-то.
Затем другой. Еще. Потом еще дуплетом.
И я увидел их малиновых над лесом.
Два лебедят летят. Один другого краше.
Тот сзади что…Постой! Мне видеть это страшно! –
Свернулся набок вдруг и в воду камнем канул.
Брызг пламень, дуги волн и закачался «камень».
Я в ужасе застыл. Затем полез от ильма,
Завыв, как дикий зверь, как автор кинофильма.
По оперению, по шее, пятнам, клюву
То был самец-кликун. В кого стреляют люди?
Он голову задрал и трижды крикнул: «Вот я!»
Бежала кровь из ран его, окрашивая воду.
Прошла минута, две – назад спешила самка,
Крича, как девочка, – А сам-то! Сам-то!? Сам-то?! –
Упала с высоты и распласталась рядом,
Как баба русская. Тут видеть б это надо.
Но лебедь умирал. Уж трепыхались крылья
По розовой воде. В траве лоснились крысы.
И вскоре птица птиц под пенье-плач застыла.
За человечество мне стало очень стыдно.
Я немощный стоял, ступить ногой не смея…
II
Вдруг выстрел. Вдруг еще. Затем еще. Не смейте!!!
И я увидел вновь в малиновом квадрате
Два красных лебедя. Простор пылал в закате.
Один летел легко, другой все ниже, ниже.
Ей-богу, что-то в нас от них, от умных сказок-книжек.
Поодаль, там, где мыс упал и этот лебедь.
Минуты две был крик. Затем все стихло. Лепет
Сухого камыша. Потом на красной ряби
Четыре лебедя и волн седые пряди.
III
Уж день сгорел. Вверху миры мерцают. Звезды.
Давно погас костер. Звенит от мошек воздух.
Я вновь раздул костер. Ведро повесил, чайник.
Что толку в том, что я сейчас себе начальник?
Ногой разгреб костер. Сложил постель из веток,
залез в мешок, зевнул…
Уже светает.
Лето!
Глаза открыл. Туман. Лежу, как семя в сливе.
Прохладно от воды. Но тихо на заливе.
Потом туман поплыл. Вдали коса открылась.
Свист, пенье птиц вверху,
Трель коршуна, всплеск рыбы.
Вдали на солнце лес – горят его верхушки.
В цветах луга. Как ситец на подушке!.
А что же лебеди? По небу облак метлы.
Два лебедя живых ждут воскресенья мертвых.
Весь день у тел пустых, печально белых, скорбных.
Жаль не хоронят птицы птиц,
Не верят в мир загробный.
IV
Второй день снова так. Но к вечеру забился
Самец-вдовец. Взлетал. На отмели кормился.
Вернулся через час, неся хвощ самке в клюве.
Нет, верно говорят: есть нелюди, есть люди.
V
На следующий день они вдвоем кормились.
Вкруг мертвых плавали, к чему-то все стремились…
VI
На пятый день с утра они летали. Вскоре
Они уж не стыдясь… На то они и двое.
А в полдень этим днем после кормленья птицы
Поднялись в воздух и… и начали кружиться
Над местом гиблым тем, где оставались двое.
Да, пусть меня простят: пророка из себя строю!?
Все выше, шире круг. Курс птиц на север точно.
Здесь разум победил – исток всех нас, источник!
Я так хочу. Кричу: мой лебедь в небе!
В не - бе!
VII
У ног моих
под деревом
в траве лежат
четыре
мертвых
Лебедя!