Я просто напишу сейчас о родном для меня
человеке, о женщине, для которой я была
внучкой, дочерью её старшего сына Владимира.
Нет, она бы не обиделась, узнав, что я называю
её здесь именно так: не "бабушка", не "бабуля",
а "бабка": ведь слово это живёт, существует, а,
стало быть, есть и те, кого можно назвать только
так, а не иначе...
Мы всегда были хорошими друзьями, я и она.
Нам было хорошо вместе, а порознь, пожалуй,
иногда и лучше, интереснее. И всё же меня
неудержимо влекло к ней, заставляя
убегать из дома и проводить время в её
обществе.
Признавая за мной, воспитанной и рассудительной
не по годам девочкой, право на свободу передвижений,
Бабка Раиска никогда не сдерживала меня, понимая,
что мне это нужно, и отпускала, легко и ненатужно,
в кино, в магазинчики, на стадион, к бассейну, к
нашему большому гастроному недалеко от Оперного
театра или к знакомым девочкам, жившим неподалёку.
Весь мир, большой и любопытный, принадлежал мне,
потому что мне было позволено быть его частью -
и позволяла мне это моя мудрая, чудесная бабка.
Раиска была кошкой. Я это хорошо понимаю только
сейчас, когда становлюсь похожей на неё, нет, не
внешне, а по тем очевидным для меня признакам,
которые явно или тайно указывают на несомненное
родство наших душ. Жившая со своим мужем, моим
дедом, и дочкой Людмилой, она всегда оставалась
свободной - от вороха бытовых текущих дел,
уставного поведения, от того долженствующего
порядка вещей, из которого складываются уют
и тепло любого семейства. У неё были свои
собственные представления обо всём этом, и,
слава Богу, данное ей дедом право выбора своего
пути, своей схемы поведения. Это была "кошка,
гуляющая сама по себе" в маленьком универсуме
своей неприхотливой квартирки: бабка редко
выбиралась за её пределы, только по необходимости.
Дружившая с двумя-тремя соседками по подъезду,
Раиска всё же предпочитала мужское общество:
она была азартным игроком в лото! Эта страсть
была настолько всепоглощающей, что её не
останавливал даже страх перед соседками,
судачащими за её спиной. Видя из окна своего
первого этажа, как во внутреннем дворике за столом
на скамейках рассаживаются мужчины, она брала
свой набитый разменной мелочью кошелёк и
спешила "оторвать" себе уютное местечко. Уж
не знаю, как терпела её женское присутствие
эта весёлая компания, но саму Раиску, по-видимому,
её присутствие в ней ничуть не смущало: она
хотела игры, удовольствия!..
Помню недовольный голос деда, открывающего
окно и кричащего громогласно: "Раиса, домой!", -
а она, даже не взглянув в его сторону, отмахиваясь
быстро звучащей фразой "сейчас, сейчас", упорно
продолжала играть до финала, возвращаясь
позже. Но дед не ругал её, а всякий раз спрашивал
о выигрыше, видя, как загораются глаза жены
от его благожелательного интереса. Раиска очень
сокрушалась, потеряв что-то из своих денег, и
радовалась неожиданным, пусть и скромным, доходам.
А кошелёк исчезал в складках её просторных одежд -
до следующей игры...
31.03.2011
На снимке: фото Алексея Труфанова