РАФ ЕНИКЕЕВ
НЕБЫЛИЦА
(Сказка о царе-горохе и грибах)
Вот уже и солнце село,
За окошком потемнело,
Ветерок не шелестит,
И пока к тебе летит
На прозрачной лёгкой тучке
Через реки, горы-кручи,
Через снежные поля,
Через пенные моря
Сладкий сон – подарок ночи,
Расскажу тебе дружочек
Может сказку, может быль
Про горох и про грибы.
Как-то я бродил по лесу,
Собирать грибы, известно,
Не по городу гулять,
И пришлось мне побывать
На заброшенных просёлках,
Подниматься на пригорки,
В буреломе поплутать,
Чтоб тропинку отыскать,
А потом по ней и топать,
По болотцам, лужам шлёпать,
Лазать в ельниках в кустах
И в других грибных местах.
То овражек, то горушка,
Подустал и на опушке
Присмотрел себе пенёк,
Подошёл, достал кулёк
С пирожками, фляжку с квасом,
Разложил свои припасы,
Надо ж вновь набраться сил,
А когда перекусил,
То и каждому понятно
До чего потом приятно
Лечь на травку отдыхать.
А какая благодать
От всего вокруг исходит:
Облака по небу ходят
Как большие корабли
И с собой на край земли
В неизведанное манят,
Аромат цветов дурманит,
Шорох листьев, шелест трав
Птичий гомон из дубрав,
Стрекотанье и жужжанье –
Всё полно очарованья,
Всё, как в сказочной стране.
И вот тут-то в стороне,
У большущей старой ели
Ветки-лапы заскрипели
И на поле вылез гриб, –
Старый толстый боровик.
Так бы я не догадался,
Что он делать тут собрался,
Но, услышав громкий клич,
Понял сразу, что за дичь
Над грибами воевода.
Видно жаркая погода
Повредила старцу ум –
Воевать взбрело ему!
Вот ведь, столько лет неплохо
Жили рядом гриб с горохом,
А теперь вдруг чем-то плох
Стал ему сосед-горох.
Может, тот созрел да лопнул
И, шутя, по шляпке хлопнул
Старика-боровика,
Напугав его слегка.
Но старик-то – воевода,
Первый гриб среди народа,
Подшутить над ним и всласть
Может тот, чья больше власть.
Он и впрямь на пень забрался
И шутить не собирался –
Призывать он стал народ
На войну, в большой поход:
– Эй, белянки и поганки,
Выходите на полянку,
Постоим за дух грибной, -
К нам горох идёт войной!
Но ответили белянки:
Столбовые мы дворянки,
Не простые мужики, –
Пусть воюют рыжики.
– Ты прости нас, воевода,
Мы хотя и из народа,
Но богаты мужики, –
Отвечали рыжики, –
И война не наше дело,
Мы воюем неумело,
Наше дело – богатеть,
А не ружьями греметь,
Воевать должны опята,
И в лесу их многовато,
Или разные сморчки,
Мухоморы да строчки.
Заупрямились опёнки:
Наши ножки слишком тонки –
Их легко переломать,
Не желаем воевать!
Вот уж, не было печали, –
Между тем сморчки ворчали,
Боком, боком – и в кусты,
Был сморчок – и след простыл!
– Эй, чернушки и волнушки,
Чем солёной быть в кадушке
Лучше храбро пасть в бою!
Постоим за честь свою!
Но зашамкали волнушки:
Мы же дряхлые старушки,
На войну мы не пойдём –
На войне мы пропадём!
Кто с горохом будет драться?
Выручайте, грузди-братцы!
А вот груздь подраться рад:
– Нам что в бой, что на парад!
Отлегло у воеводы, -
Есть ещё среди народа
Удальцы и храбрецы.
– Ай да грузди, молодцы!
Тут-то разные козлята,
Сыроежки и маслята,
Валуи и мухомор, –
В общем, все, кто до сих пор
Друг за дружкой хоронились,
Расшумелись, расхрабрились,
Раскричались, что поля
Их исконная земля,
Что в лесу темно и тесно,
Что на солнышке их место,
Что давно уж вышел срок
Дать гороху свой урок,
Что гороховое поле
Мы, мол, шапками накроем.
Что какой-то там стручок
Одолеть-то пустячок.
Так себя распетушили,
Распалились, что решили
На войну идти тотчас.
Воевода, подбочась,
Нос задрав, – не гриб, а птица,
Всем велел вооружиться
И повёл отряд грибной
На поля, на страшный бой.
Хоть не ждали там подвоха,
Но войска Царя-Гороха
И не думали бежать.
На поля вступила рать
И сама была не рада:
Загремела канонада, –
Нанося врагу урон,
Бил горох со всех сторон, –
Поначалу только пенки:
Затрещал горошек мелкий,
А затем, как в барабан,
Боб ударил по грибам.
А уж там, как громом ахнет
По войскам фасолью жахнет!
Валит с ног фасоль, бобы –
Пересчитывают лбы,
А горошек рвёт мундиры
И на шляпах ставит дыры.
А с опушки по полям
Артиллерия своя,
Исправляя их огрехи,
Добавляет на орехи,
Что за ловкий комендор
Этот красный мухомор!
Достаётся войску лихо, –
Началась неразбериха.
Перепутались грибы, –
Ошалели от пальбы.
Бьётся с кем какая рота? –
Лупит гвардию пехота,
Грузди, вольные стрелки,
На своих идут в штыки.
Ни минуты передышки:
Синяки, фингалы, шишки
Справа, слева раздают,
Без разбора подают.
Треуголки, шапки, шляпы
В дырах, содраны, помяты,
Вверх летят и пыль, и пух,
И куда-то храбрый дух.
А без духа, сдвинув шапки,
Бросив ружья, пики, шашки,
Начала грибная рать
С поля боя удирать.
Получив фасолью по лбу,
Воевода первым дрогнул:
Тихо-тихо скрылся в лес
И под ель свою залез.
Следом, словно обессилев,
Под берёзы и осины,
Спотыкаясь, падая,
Побежала гвардия.
А опёнки, с перепугу
Налезая друг на друга,
Прячась, кинулись по пням,
По стволам и по корням.
И маслята, тоже кучей,
В глушь, к сосне своей скрипучей
Потащились, чуть дыша.
Только грузди, не спеша,
Буд-то их совсем не били,
На опушку отступили,
Остальные, кто куда,
Разбежались без труда
По кривым тропинкам бора,
А вот шляпу мухомора,
Ошалевшего совсем,
Долго видно было всем.
На опушке тихо сидя,
Я весь бой с горохом видел
И решил грибную рать
Пусть не всю, а часть собрать;
Подхватил свою корзинку
И за нею по тропинке
Поспешил, что было сил.
И вот тут заморосил
Мелкий дождик, я споткнулся
Поскользнулся и … проснулся!
Огляделся: я на пне
Солнце где-то в стороне
И давно, похоже, вечер,
А в корзинке, – хвастать нечем!
Но вернулся я домой
Не усталый и не злой,
Потому, что на базаре
Их пудами раздавали,
Но не даром: просто так
Проносили мимо рта.
Что ж, пришлось купить лукошко,
Но теперь столовой ложкой
Буду с ними воевать.
Ну, держись грибная рать!