Горло царапал кашель, температура неуклонно росла, не обращая внимания ни на уксусные компрессы, ни на принятые ударные дозы лекарств. "Допрыгалась", - промелькнула нехорошая мысль. А ведь и вправду допрыгалась: всю ночь прыгала, через костер прыгала, хороводы водила, венки плела - пускала по речке, и даже целовалась, прижавшись спиной к молодой березе. Это все было, словно в другой жизни, а всего-то полдня прошло. От воспоминаний щеки залил еще больший румянец и закружилась голова. Ох, хорошо Лидия Павловна не умеет читать мысли. Хотя, порой от ее взгляда появляются некоторые сомнения в этом вопросе. Белке вспомнилось утро: брезгливо поджавшиеся губы и поднятая бровь будущей свекрови, - как говорится, встреча на высшем уровне: массивная фигура заслоняет открывшийся дверной проем, руки сложены на груди, из-за спины выглядывает виновато пожимающий плечами Владик, в стиле "ну, что я мог поделать? Это же мама"; и сама Белка лепечущая: "Ой, а когда вы приехали? Здрасте", - все, занавес.
Как же жарко, все внутри полыхает. И сил совершенно нет. Но компрессы нужно менять самой, Владик переселен в другую комнату - "чтоб не заразиться" (это, конечно же, сказано так, что на ум приходят, как минимум, сифилис или СПИД).
"Блин, да что тут такого, я с детства мечтала об этом, с тех самых пор, как первый раз побывала у бабушки в деревне, с тех самых пор, как Александра Федоровна рассказала маленькой Белочке о древних обычаях, о волшебных травках, о тайных силах, с тех пор, как первый раз взяла с собой ночью в лес...
А Владьку попробуй куда-нибудь вытащи - у него же компьютер есть. Не, он парень хороший. И спокойно с ним... Но...
Как же жарко. Глаза даже не сфокусировать. И мысли разбегаются".
Прошуршала дверь и из тумана, окружившего диван, выплыло неподвижное лицо Лидии.
- Белла, какая у вас температура? - слова возникли словно в самом мозгу, без участия губ свекрови.
- Я не мерила, - все, что удалось выдавить в ответ из пересохшего горла.
- Хорошо.
"Наверно, точно так же она ответила бы и на "я умираю", - подумала Белка. Лицо исчезло - от этого стало немного легче. "Надо вздремнуть. Надо чуть-чуть поспать", - и сон милостиво утащил ее в свое логово...
она слышала чей-то голос, голос казался смутно знакомым.
- ...застряла в верхушках елей луна, словно опрокинутая темно-желтая плошка, и темнота похожа на пролитый чай. Кто-то ходит по лугам, кто-то в бору, кто-то под землей, кто-то в воде... Самая короткая ночь. Самая короткая. Нужно успеть...
- Здравствуй, - голос приблизился. - Тебя уж сестрицы заждались.
Голос был молодым и веселым. Стал что-то напевать.
Неподалеку слышалась музыка, плеск воды, смех. Ей так хотелось увидеть хоть что-то, увидеть того, кто говорит или хотя бы себя.
- А ты определись сначала-то. Да, пелену с глаз сыми.
Теплые мягкие пальцы вложили что-то в руку, какой-то цветок.
Темнота начала светлеть, светлеть...
- ...стала бредить, пришлось...
- Вы все правильно сделали, Лидия Павловна. Сейчас кризис миновал.
- Вы понимаете, Алексей Святоборович, когда нет порядка в голове.
- Зовите меня просто Леша. Хорошо?
Беллочке, наконец, удалось разлепить непослушные веки, но комната уже опустела. Какой знакомый голос. Это был тот самый голос, из сна.
- ...Ох, извините, кажется, я забыл в комнате ручку, - послышалось из коридора.
Белка натянула одеяло выше подбородка, зажмурилась, вслушиваясь, но почему-то звука приближающихся шагов не последовало. Открыла глаза, и от неожиданности отпрянула. Склонившись, на нее в упор смотрел зеленоглазый мужчина, от него пахло травами и еловой смолой.
- Определись уж, Белочка, - улыбнувшись прошептал он. Бесшумно поднялся и пошел к двери.
- А у вас халат наизнанку, - само собой сорвалось у Белки с языка и она еще больше натянула на лицо одеяло.
Алексей обернулся и тихо, одними губами произнес:
- Мы еще увидимся.