Но при всей своей дерзости,
Мы лишь ползаем по поверхности.
А планета наша болящая
В бездну падает настоящую,
Визуально так осязательно
И практически и окончательно.
А потом по законам циклическим,
Всё закончится фиерически
Может взрывом каким галактическим,
Разрушением эпизодическим,
Катаклизмами вдруг тотальными
Отдалёнными или дальними.
Или скорыми горе-бедами
Да таким, что мы и не ведали.
И не чаяли, не предвидели,
И последнее, что увидели.
А поверхности иногда прогибается,
Человечеству сопротивляется
Его свойствам нечеловеческим,
И не римским и не греческим,
И не тюрским и не славянским,
Не семитским и не скандинавским.
Его свойствам до того небывалым,
Со звериным таким оскалом,
И с летящей слюною из пасти
Предвещающей беды-напасти.
Человечье сообщество странное,
Ненадёжное, окаянное,
Богохульное, богодерзкое,
Зачастую достаточно мерзкое.
Мыслеформами расточительно,
Что в конце-то концов и губительно.
И не место здесь очевидности
И какой-то там объективности.
А историю нам пишут трагики
В ней не смысла нет и не логики.
Однозначный смысл, однотипный ряд,
И сейчас беда, как сто лет назад.
Разрастается, растекается,
Через карай земли переливается.
Вот куда мы вот окунёмся
И вдруг чудом то не захлебнёмся.
В разум верую, в силу верю я
Может в этом смысл бытия?
По поверхности, по поверхности,
Не хватает нам достоверности.
Плохо ползаем, не старательно,
Потому и прогорим обязательно.
Наша жизнь вообще предсказуема,
Катастрофа здесь неминуема.
Для души позарез - горение,
Да побольше бы нам умения,
Светлых всяких чувств и терпения,
Лишь тогда может быть спасение?
Не прислушаться ль к четырём ветрам,
Образумиться не пора ли нам? (56)
Варианты,
ноябрь
2009 года,
Квиткин А.И.
сл. Кашары