Баллада о дяде паше

 
 


БАЛЛАДА О ДЯДЕ ПАШЕ

Дядя Паша, пулемётчик,
Был контужен в сорок пятом –
В психлечебнице средь прочих
Год без памяти…  Лишь матом

Он ругался непрерывно
Днём и ночью, днём и ночью,
И звенели слова – гривны,
Пробуждая память срочно.

Наконец, в башке евойной
Что-то щелкнуло внезапно
И пронзительною болью
Вспомнил взрыв снаряда ватный.

А потом провал… И память,
Побродив в просторах тесных,
Возвратилась тонкой сканью
По извилинам телесным.

Главный врач Гурам Ревани,
Подполковник медицины,
Лишь развёл тогда руками –
Медицина, мол, бессильна.

Прояснились Павла очи,
Вспомнил адрес – дом в Подлипках,
И отправился из Сочи
Он к жене… Её улыбка,

Груди пышные Настюши
В ярких снах его качали…
- Эй, вставай, солдат, Москва уж!
Павел встал и без печали,

Не без помощи патрулей
К Ярославскому добрался,
Сквозь толпу – пчелиный улей –
Он на монинский прорвался.

Сел к буржуйке, где теплее –
Под Москвой зимы начало…
Языком закрутку склеил,
Покурил. Полегче стало.

Паровоз, в гудок играя,
Прогудел, что он в Подлипках,
Пассажиров местных стая
Стала спрыгивать в снег липкий.

С ними Павел. Он в пилотке,
За плечами сидор тощий,
В нём бельё, поллитра водки
И консервы с мясом во щи.

- Точно я ещё не помнил,
Как домой пройти, к Настюше,
Ноги сами несли к дому…
Вот и он! За садом – пуща.

На крыльцо взошёл. Лучинкой
Приподнял щеколду двери
И тихонько, как пылинка,
В дом проник. Глазам не верю:
На постели, что на кухне,
Баба с лысым мужичишкой
Спят, прижавшись ухо к уху,
Обнимая мою пышку.

Я задумался. - А может
В чужой дом попал случайно?...
Вышел. Двор. Тут понял кожей:
Я-то дома! Он же – крайний.

В дом опять. И не стесняясь,
Свет включил. Они проснулись…
Что ж, голубчик, одевайся,
Для тебя здесь много улиц.

- Паша, Пашенька! Муж милый!
Ты прости меня, дурёху!
Похоронку получила,
Натерпелась с детьми страху.

- Вот тут Вася, он военный,
Помогать стал. Вместе спали…
Ох, прости! Но в жизни бренной
Без него бы мы пропали!

- Ладно, что уж! Одевайся,
Собери на стол, что можно.
Жизнь треклятая! Не кайся!
На душе и так тревожно…

- Я разулся, ватник сбросил,
Умывался на крылечке,
И водица в каплях росин
Обжигала тело свечкой.

- Освежившись, грудь в медалях,
Сел к столу. И Вася с нами,
Закусон и водку дал он,
До сих пор о нём есть память.

- Через два часа ушёл он,
Интендант военных складов,
Ну, а вскоре с эшелоном
Навсегда исчез куда-то.

- Мы же с Настей двадцать лет уж.
Потускнели все медали…
А из прошлого всю ветошь
Мы старьевщику отдали.

Это русский наш апостол
Под стаканные мотивы
Рассказал житейски просто –
Пили мы под тенью ивы.

2003