Когда же ночь раздвинет мрак тяжёлый
А. Мицкевич
Вы вновь со мной, туманные виденья
Гёте
Никто меня не переводит.
Наверно, труден мой язык.
Невнятность, видно, колобродит.
Но я к безвестности привык.
Живу на Солнечной Поляне –
Турецкий мне построил дом.
По улицам как полупьяный
хожу и радую стихом
себя... Других им огорчаю
журчащей жгучею весной
за то, что власть я обличаю,
не хочет дел иметь со мной
никто из местных корифеев
не признаёт во мне талант.
Наслушался такого блефа,
что будто сам и виноват
я – уважаемый в народе
(во власти же сидят пеньки).
Никто меня не переводит
на все другие языки.
А жаль! Так хочется услышать –
на польском как я зазвучу
иль на немецком... Это слишком.
Мицкевич, Гёте, я молчу.