Господи, пусть будут счастливы те, кто любит,
те, кто добры, светлы, заслуживают любви.
пусть будут счастливы, Господи, эти люди.
благослови их, Господи. слышишь? благослови.
***
у меня от разрыва такого громадного сводит зубы —
между тем, что хотела, и тем, что было. уже штормит.
я старалась всё сделать сама, контролировать, быть разумной,
а хотелось — ребёнком, очаровательной «мимими».
мне неведомым образом удавалось казаться сильной,
непроницаемой, но на просьбы — «всегда пожалуйста!».
знаешь, мне многие говорили, что я красивая,
но никто не смотрел с такой неподдельной жалостью.
не переживай: мы с тобой вряд ли пересечёмся.
наша игра — как шахматы. делаешь ход слоном.
я хожу по белым клеточкам, ты — по чёрным,
но кто-то в итоге из нас выиграет всё равно.
кто-то из нас проиграет в итоге, но знаешь что..
мне так плевать, если честно, с тобой на это.
здесь ведь «будто в кино» — судьба/удача — игра-лото —
это же то, чем издревле на свете живут поэты.
мне — быть дружелюбной, милой, изящно гибкой,
слегка кивать, столкнувшись случайно с тобой на входе,
и, сжимая до боли пальцы, держать улыбку,
упорно делая вид, что ничего между нами не происходит.
сколько же этих ночей, украденных нелегально,
невыдержанных срывов — видно, не так мудра,
чтобы гордо уйти с осанкою вертикальной,
пожелав тебе счастья, успехов в творчестве и добра.
лучше молчи: я не хочу понимать реальность.
можно я притворюсь, что абсолютно ничего — ничего не знаю?
честно? нет, мне сейчас отвратительно ненормально.
но разве это что-то кардинально теперь меняет?
как же вот это всё бессмысленно-бестолково:
все эти взрывы, звонки, истерики, слёзы, встречи…
я постоянно молчу [боюсь] — ты, как обычно, «ещё пока не готова».
и это потеря времени — тупая глобальная бесконечность.
я терплю это всё за страсть и любовь твою,
но меня беспокоит одно навязчивое сомненье:
я слишком дорого плачу, слишком уж многое отдаю
за такое малое минутное наваждение.
ты говоришь, что тебе слишком скучно и пресно с ними.
я знаю: ты очень любишь мою безбашенность.
а давай ты сегодня просто меня обнимешь,
и мы никому ничего никогда не скажем?
а давай мы остановим эту игру на время:
я просто расслаблюсь и помолчу, на твоей груди лежа,
а ты будешь мне рассказывать мечтательно о богеме
и о том, что наше счастье «вполне возможно».
и о том, как мы завтра вечером сходим в «Дачу»,
и о том, как ты любишь, когда я о нас мечтаю..
знаешь, мы ведь могли бы быть счастливы — однозначно.
я себе это так натурально и явственно представляю.
и я ведь поверю — мы сложим в коробку ферзей и пешки,
выпьем вина «за нашу любовь», «за квартирный рай»…
а днём ты кому-нибудь снова скажешь: «Анечка Окерешко?
где-то слышала. очень круто. обязательно почитаю».
Господи, кто бы знал, как я нуждаюсь в нежности.
Господи, кто бы знал, как я устала необычайно:
от прощаний, от обещаний, от ненужных дурных свиданий,
от пошлости и от брани, от признаний, мучительных ожиданий,
от бросаний в крайности, от скитаний, от стояний на самой грани,
от хождений по краю, от потребности быть железной, разумной Аней…
Господи, кто бы знал, как я устала от неизбежности.
а вот сейчас заткнись, наконец, в трубку кивни «конечно»
и продолжай себе жить как капелька в океане.