- Это место искрит жизнью… почему здесь?
- Потому что здесь ты в относительной безопасности.
- И ты?
- И я.
За столиком небольшого кафе сидели двое, эффектная рыжая девушка в чёрном и высокий, смуглый брюнет. Им открывался отличный вид на центральную площадь Марракеша - Джемма-Эль-Фна. Место где, как пишут в туристических буклетах, происходит всё возможное и невозможное.
Они оба относились скорее ко второму.
Хотя…
Она отпила кофе и внимательно посмотрела на собеседника.
- Я не скучала.
- И я.
- Как твои дела?
- Сменил работу, бросил вредные привычки… - он помолчал, - …и предпочтения.
- И теперь?..
- Теперь – хорошо.
- А ещё?..
- Она ирландка. Кожа белая, как снег, кудри – непокорные, как пламя…
- Как поэтично... Красивая.
- Очень.
- Надолго?
- Да.
- Я за тебя рада. Серьёзно.
- Ты не всё знаешь.
Девушка слегка стукнула по столу ладонью. Яркие глаза её нехорошо сверкнули из-под густой чёлки.
- Не надо этого говорить здесь.
- Как скажешь, - он расстегнул ворот рубашки и широко улыбнулся.
- Ты думаешь обо мне?
- Всего лишь начинаю тобой утро и заканчиваю день. Достаточно?
- Много..
Пёстрая толпа текла мимо них, неподалёку устраивались заклинатели змей. Две юные девушки за соседним столиком ожесточённо спорили на французском. Жаркий пыльный воздух, как губка впитавший в себя запахи специй и спелых фруктов, нежно скользил по коже. Где-то вдалеке слышались горячие речи, из которых ей не было понятно ни слова.
- Это старик, – ответил он на невысказанный вопрос, - он говорит о Коране.
- Странно, - тихо сказала она, в упор глядя в чашку, - когда у меня появилась Мария, мне захотелось сказать тебе. Когда я увидела его в компании этой … В общем, мне тоже захотелось поделиться с тобой.
- Ты его простила?
- Простила.
- А меня бы простила?
- Тебя бы – нет. Мы вас никогда не простим. И они, - она сделала ударение на слове «они», - тоже.
- Ну, ты ещё крестовые походы вспомни…
- Вы сами выбрали свою позицию. Середину. Но только вот она оказалась вовсе не золотой.
- Серым не нужно расположение ни вас, ни даже их, - он легко и насмешливо передразнил её интонации, - мы, знаешь ли, просто наблюдатели за ходом очень важной шахматной партии, милая...
- Нет никакого противостояния.
- Неужели. И вот когда партия закончится крахом обеих сторон…
- Через пару миллионов лет… - непринуждённо вставила она.
Он предостерегающе поднял руку.
- Всё. Ни слова больше об этом.
Его тёмные, почти чёрные глаза внимательно изучали площадь.
- Почему ты не скучал? – внезапно спросила она.
- Долго сдерживалась? – он мягко улыбнулся.
- Давно хотела спросить.
- Можно ли скучать по своему сердцу?
- Боже мой, какой пафос…
- Это не ответ.
- Вопрос был глупый.
- Твой? Согласен.
- Ладно… Я поняла.
Они помолчали. Неслышно подошла тонкая арабка с разрисованными хной руками, что-то сказала ему на ухо.
- Джемма-Эль-Фна – не лучший выбор. Ты знаешь, что здесь казнили преступников?
- В каком веке?
- Не помню... Давно. У меня не очень с датами, если ты помнишь.
- У тебя не очень с памятью, - она рассмеялась, показав ровные зубы с чуть выступающими резцами. Эта черта делала её ещё привлекательней.
- Мне пора.
- Я хочу обнять тебя, - сказала она.
Он взял её руку, отодвинул широкий браслет и поцеловал голубеющее тонким рисунком вен запястье.
- Коко Шанель говорила: всегда наносите духи туда, куда хотите, чтобы вас целовали.
Девушка снова рассмеялась.
- Так что, Пьяцца Навона?
- Да. Рим. Ровно через пол года в это же время. И – спасибо.
Бросив на стол деньги, он оглядел площадь и легко зашагал в сторону торговых рядов.
Пройдя десяток метров, обернулся.
Её уже не было ни за столиком, ни в пределах видимости.
...На Марракеш опускались густые, как мёд, сумерки с пряным ароматом корицы.
Пьяцца Навона – одна из знаменитых площадей Рима.
Джемма-Эль-Фна – площадь Марракеша.