Крылатых тварей мерный звон
слагает реквием по лету.
Клён листопадом окружён,
как стайкой дурочек балетных
антрепренёр, любитель жён.
Шаги по золоту шуршат,
и скоро заскрипят по снегу.
Отринем пенный оранжад,
своё настойчивое эго
глинтвейном станем ублажать.
Мороз алмазную фрезу
вонзит в седой загривок сада.
Во дни метелей ждать грозу —
то невеликая отрада.
Но полетуньи-стрекозы
(а ими полон мой ферней),
паучьих рукодельных нитей,
театра лиственных теней,
мурашек сладостных соитий,
дождётся грустный муравей.
Филозоф где-то, в чём-то плут,
мечтатель волей обстоятельств,
спустивший миллион минут
на выверку горбатых ятей
в чужих эпистолах...