Фрагмент из Сикстинской капеллы.
Микельанджело
В одночасье поникший от горя
Благодушный Адам зарыдал.
Бог его успокоил и вскоре
Из ребра его деву создал.
Ранним утром, на солнца восходе,
Её встретил спокойный Адам.
Как теперь говорится в народе:
«Муж ей был самим Господом дан».
Среди зелени райского сада
Пролетали блаженные дни,
Под весёлый напев водопада
Беззаботно смеялись они.
Куст жасмина соперничал с розой,
На деревьях гранат полыхал,
Птицы пели, летали стрекозы,
Дух божественный в небе витал.
Птицы мягко садились на плечи,
Трель цикад заполняла эфир
И, казалось, не может быть речи,
Что гармоний нарушится мир.
Этих дней бесконечных отрада,
Благодатных цветов аромат
Отводил их от ссор и разлада –
Созревал на лозе виноград!
Догорела под сводом лучина,
И на яблоне зрелость набрал
Плод румяный, исток и причина,
Суть познания зла и добра.
В это время меж царственных лилий
Змей бесшумно на древо вползал
И, нарушив теченье идиллий,
Сладким голосом Еве сказал:
«Ты не бойся запретного плода,
Разве знанья кому-то во вред?
Обернётся к вам ликом природа,
И блаженный забудете бред.
Рай цветением благоухает,
Беззаботен, как бабочки тень,
«Завтра» снова «вчера» повторяет,
Вечность вечная это иль день?
Жизнь в раю протекает беспечно,
Округляя углы – как шары.
Кто стремится за знанием вечным,
Улетает в другие миры.
В клетке тесной нужны ль птице крылья,
Пенье страстное нужно ли ей.
Как ни буйствует рог изобилья,
В клетке песнь не поёт соловей.
Вам не ведома суетность мира,
Мир в заботах не так уж и плох,
Не напрасно старается лира
Быть услышанной через полог.
Бог из глины слепил оболочки,
Жизнь вдохнул для обыденных дел.
Так в песочнице детской совочки
Век не ведают, в чём их удел».
Кончив речь лиходей улыбнулся,
Его максима* жизнь обрела:
Разум в их головах шевельнулся,
A сердца поразила стрела.
Как сказали б сегодня потомки:
«Любопытство – порок не всегда!»
Превращаются догмы в обломки,
Сберегая мораль от стыда.
Будоражит умы плод запретный,
И в итоге конкретный исход:
Змей, сорвав чудо спелое с ветки,
Предлагает отведать им плод.
Кровью яблоко райское светит,
Подбодрил змей невинных слегка:
«Это лучший подарок на свете!»
И за ним потянулась рука...
Сделав шаг из запретного круга,
Возвращалась их жизнь на круги –
Люди вдруг застеснялись друг друга,
Догадавшись, что оба наги.
С древом жизни они распрощались,
И теперь, отказавшись от благ,
Перволюди в людей превращались,
Первых мыслей осознанный шаг.
«Не робейте!» - им змей улыбнулся,
«Жизнь в теплице – блажная труха!..»
Дивным плодом Адам поперхнулся,
Испугавшись истока греха.
Грянул гром!.. Над Эдемом сверкает
Грозных молний рассерженный блик:
«Убирайтесь навеки из рая,
Не желаем мы видеть ваш лик!
В шалаше поживёте, в изгнаньи,
Вкус полыни придётся узнать,
Будет Ева рожать в наказанье,
А Адам будет в поле пахать».
Так и стало. Адам за сохою,
Ева нитку с кудели прядёт,
Варит скудный кулеш с требухою,
С поля мужа голодного ждёт.
Овцы, козы за домом в загоне,
Полба. Труд от зари до зари...
И за хлебом насущным в погоне
Ныли терпких трудов мозоли.
Мать готовила, чуни вязала,
Дети шумно резвились в саду...
Но предчувствие сердце терзало –
Ждать им скоро большую беду.
Ева свято очаг охраняла,
Пока муж её шёл за сохой,
А над дверью входной начертала:
«ССС*, сохраните покой».
* * *
Память сердце тревожит. Как прежде,
Льёт свой призрачный свет сателлит.
Первомуж в небе с тайной надеждой
Ищет образ ушедшей Лилит.
* Максима - основной принцип, норма поведения.
** Снуй, Сансануй и Санглаф - имена трёх ангелов, которые отобрали тело у первой жены Адама Лилит, оставив ей дух, и взяли с неё клятву, что она не
может войти в дом,где будут находиться они или на двери написаны их имена.