И сладкий привкус нашего греха
остался на губах, как лёгкий ветер.
Отныне мы с тобой одни на свете –
те, для кого без риска жизнь плоха.
Подрежь меня, сорви, в себя впусти,
под ноги брось меня измятым стеблем...
Я вижу - ты стесняешься быть нежным,
и говоришь: "пощады не проси"!
Что ж, вырви сердце из моей груди,
и брось его под ноги в грязь и в лужи.
Оно тебе всегда было не нужно -
дурацкая игрушка, "се ля ви".
Как солнце беспощадное моё,
сожги одним своим прикосновеньем!
Я - лучшее твоё приобретенье,
когда в меня вонзаешь остриё.
И, истекая кровью, в пустоту
спрошу тебя: "ты всё-таки вернешься?",
а ты в ответ на это рассмеёшься
и прочь уйдешь в ночную темноту.
И никогда не увидать лица,
и никогда не получить награды,
забавы ради ты недолго рядом -
но никогда до самого конца.
И так легко я падаю во мрак,
как пёрышко, подхваченное ветром...
Наматывает время километры,
а ты как враг, по-прежнему как враг.
Но подожди! Скажи мне свой пароль!
Мне хочется отдать тебе всю нежность,
что прячется внутри... Прими мою лю-боль!
Прими, прошу - и я уйду легко,
счастливо, как во сне уходят дети,
и потеряюсь в том заветном лете,
в котором, кроме нас, нет никого.
Умру, любя! Лю-боль моя с тобой -
она чиста, светла, как дождь весенний...
Хоть и разбиты в кровь мои колени,
но два крыла вдруг вспыхнут за спиной!
И я вернусь, ворвусь в тебя как смерть,
неотвратимым огненным потоком,
сольюсь с тобой единым кровотоком...
Тогда ты будешь таять и гореть?
Или же ты, кому весь этот жар,
и искупленье - ты меня забудешь?
Хоть, стоя на сплетенье наших судеб,
засмотришься невольно на пожар?
А.