Ничего не остаётся, лишь сидеть и читать стихи.
Каждый вечер ритуал тебявспоминания.
Может, хоть раз в жертву себя не принесу,
И останется Боль без удовлетворения.
Это всё неправда. Но не в коем случае не ложь.
Это обман. Шевеление иллюзии.
Я закопана ножами, рвущими комнату
На самом дне миросознания.
За постером плакатным – игра стеноглядения.
Я играю в студентов и розовые цветы.
Кого не возьму в руки, кого из них не выпущу –
- получаешься ты.
Чёрным по чёрному красивый рисунок
Нарисовал выпивший море из реки.
Я брендила молоком, игрой на гитаре,
Не зная, что в книгах пустуют мечты.
И за помадой поставили почкину печь,
Закинув дровами колёса.
Я долго чесала 43 к сорок трём,
А в итоге опять передозы.
Кошачий букварь удивлённо читаем,
Чему удивляться? Букв, что ли, не знаем?
Но каждая буква – пивная осечка:
Какой-то Денис вдоль поперечный.
А невод закинув, закурим гримасу,
И рыбку протащим по рабочему классу.
И если она три желанья позволит,
Мы щуку с кольцами в бочке засолим.
Собачкина вша мост хрустальный обшарит
И Надя Дениса любить перестанет.
Но если вша не уксус притащит,
Я спиртом Тибет прокалила на даче.
Надо быстрее водички попить,
Чтоб рот не сгорел, и Вилле убить.
А то он красивый и очень устал
Смотреть как мангас мангаса кусал.
И Таши Унику в лес отослал.
Надо Сереге письмо написать,
И к Филе приехать диски стирать.
А боль, в общем, мне до утра не унять,
Буду больные сказки писать.