(Экспромт по случаю перезахоронения и открытия памятника в г. Буффало старому ирокезскому оратору 9 октября 1884 г.)
Над этим представленьем, этой сценой,
Разыгранной сегодня в угоду моде, порожденной богатством и образованностью
(Здесь не только причуда, здесь зерна глубочайшего смысла),
Быть может, над далекими, неясными очертаньями туч,
Там, в вышине, точно старое дерево или скала, в которую вдохнули душу,
Творенье природы, Солнца, звезд и Земли — возвышается он, в образе человека,
Одет в охотничью куртку, в руках ружье, его губы кривятся в иронической ухмылке,
Будто один из призраков Оссиана глядит на землю.