Их тогдашнее чувство: не это ли тайна,
из всех тайн сладчайшая,
но все еще земная:
когда Он, еще бледный от могилы,
но уже с легкостью к Ней подошел:
воскресший всем телом.
О, к Ней сперва! Каково им в том несказанном
исцелении.
Они исцелились, да. Они не нуждались
в прикосновениях резких.
Лишь на одно мгновенье
Он Ей положил на плечо
женское Свою вот уже вечную руку.
И для Них началась,
как весной для деревьев,
бесконечная одновременность,
время года
их крайнего единения.