Теперь в ее глазах нет неба, Нет той чистой синевы,
В них только тьма, в них пламя с пеплом. И навсегда они пусты.
И злоба, ненависть и ярость срывается с протянутой руки.
Окутывает тело холод черной дымкой. Увы, глаза ее пусты.
Ей снятся сны, но в них уже нет света.
В них реки крови, боли и мольбы.
Но где-то на задворках раненного сердца
Живы еще ее мечты.
Ползет она, в кровь колени обдирая, срывая кожу с нежных рук,
Кусая губы в кровь и душу раздирая, пытаясь побороться за любой.
Она одна в этом безумном мире, слишком наивна и чиста.
Потом, пройдя сквозь ад и пламя, она сама станет грязна.
Или не станет? Ей пока неведомо сие. Пустай другие крутят у виска.
Но помыслы ее чисты.
Она так жаждет счастья. а для себя, но для того,
чье , к ее несчастью, сердце уж занято.