так сложилось, что минимум раз в неделю я открываю учебник физики
и горько рыдаю, уткнувшись лицом в законы Кеплера.
так сложилось, что мой факультет - факультет журналистики,
а я бездарность и дура, хоть и вполне умеренно,
но достаточно для того, чтобы думать о чём-то большем.
закрываю глаза, сегодня я космонавт,
отмотаю время назад
и спасу того парня из Польши
и ещё одного где-нибудь в Аргентине.
это возможно, когда ты уже на скорости тахиона,
сказал Роберт Портер и протянул руку,
охуенно мне жаль тебя, Катерина,
выпадаешь из множеств "умная" и "красивая",
тем не менее причисляясь к множеству "НГУ".
ты бы лучше ходила на физкультуру в начальной школе,
не мешала ночами каффетин с колой
ну или в чём ты ещё провинилась - тебя я с собой не возьму,
оставайся здесь и пиши бездарные скетчи,
внебрачный ребёнок рунета, жертва аборта.
когда прихожу в себя, в кусочке окна над стеллажами вечер,
а губы не выпускают слова про эллипс, в фокусе коего Солнце.
подсказать что-нибудь, улыбается милый наивный продажник в новой, нестираной пока форме.
и я как будто срываю с него колпак и кричу - бля, я останусь здесь навсегда,
а ты беги и покончи с собой, если тебе не сложно.
(слабость не позволяет мне раскрыть рта, заморожено
дыхание мне бессмертною "е равно це поделить на а",
пакет сахара выпадает из рук, пальцы тянутся спрятать обратно глаза
под веки. забери, забери меня, прот.)
факультет журналистики, дура, Катя, бездарность.
сколько можно себе же самой прописывать жалость
к себе же самой, Иоганн Кеплер обеспокоенно смотрит,
как на стоп-кадре Джефф Бриджес куда-то Спейси везёт.
забери меня, прот.
// сплошь Ка-Пэкс