- Четвёртая секция, налево, - сказала девушка, показывая куда-то на высокий потолок, -
там – всё для девочек.
Куклу она увидела сразу – ту, о которой мечтала, но боялась попросить. Мама тоже её сразу купила, и они уже выбирали ей одежду. Понравился алый брючный костюмчик с белыми туфельками. У куклы были русые волосы большими, тяжёлыми кольцами.
- Заходи в гости, познакомимся, - сказала новенькая, сунув ей маленький клочок бумажки,
но мальчишка схватил его и дёрнул, чтоб отнять. В руке остался обрывок,
на котором она смогла прочесть только то, что осталось: «РУ».
Больше она Ру не встречала. Никогда. Вспоминалось то, что успелось – её алый спортивный костюмчик с белыми кроссовками и русые волосы большими, тяжёлыми кольцами.
- Отойдите! Уберите ребёнка. Дайте пройти. Разобрать ничего было нельзя – там лежало какое-то ужасающее месиво из человеческой кожи, кровавых брызг на белой обуви, алой ткани… и всё это перемешалось с русого цвета прядями, лежавшими непонятно как и на чём большими, тяжёлыми кольцами.
- Все со сцены! Акт в метро. Где Ру? – позовите, кричал режиссёр. Ей казалось, что уже сотый раз она повторялась и повторялась, - эта картина взрыва с искалеченным телом главной героини её спектакля. И каждый раз она удивлялась тому, как виртуозно и мастерски люди могли воспроизвести и носилки, и эти останки, складываемые по частям, и перепачканные белые туфельки, и русые пряди волос, упруго качающиеся в такт шагам крупными, тяжёлыми кольцами.
- Сегодня к чаю – плюшки с маком. Сидите, вам каждому принесут. А потом – встреча с детьми первоклассниками. Если пожелаете, - в помещении, а если на аллее, то всех, кто уже не ходит, доставим туда на колясках. Детей было много, она начала уставать от пестроты и шума, и долгого скрытого усилия разглядеть в их толчее это странно знакомое алое пятно не то платья, не то спортивного костюма… - всё состояло из смутных обрывков, звуков… слов… с каким-то очень надоедливым, ни с чем не связанным, но вертящимся в голове звуком «Ру».