Перефразируя великого Пушкина (да простит меня Александр Сергеевич!), можно сказать: «О, сколько нам открытий чудных дарует жизнь!» Любое открытие – чудо. А в области творчества – оно особенное. И такое редкое. Но ведь и золота в мире мало. И жень-шеня. Вот знал я Колю Марянина, хороший газетчик, компанейский парень, красивое русское лицо, встречались не часто, привет, привет, как жизнь, так себе, текучка заела, быт проклятый, будь здоров, деньги появятся – заходи… Только в последнее время сошлись теснее, появилась серьёзная причина: Николай, как заместитель главного редактора одной из лучших в области газет «Град Симбирск», взял под своё начальственное крыло еженедельную литературную страницу, в результате которой получили выход к читателю все самые достойные, доселе неизвестные авторы, поэты и прозаики, она стала долгожданной отдушиной для них.
Краем уха я слышал, будто и Коля Марянин чего-то там втихаря пописывает, творит. Всерьёз я это не принимал: ох, уж эти журналисты, знаем ваши тайные желания. Сам я был занят собой, проблемами членов союза писателей, профессионалами, так сказать, кхе-кхе… И вот однажды раздаётся в квартире какой-то робкий телефонный звонок. Несколько смущённый знакомый голос: «Женя, ты бы не мог на досуге рукопись моих стишков почитать, может, чего найдёшь…» «Ты что, стихи пишешь?» - грубовато изумляюсь я. «Да так, для себя, помаленьку…» - не говорит, а нечленораздельно мямлит. «Ну-ну, неси свои вирши, поэтом можешь ты не быть, но…» - чувствую в своём голосе барскую снисходительность.
И вот приносит мой друг Коля пухленькую рукопись – от её неожиданного объёма я даже вздрогнул, заранее затосковав: как бы поделикатнее ответить, не обидеть, всё-таки нужный человек, отличный парень. Всё время потом эту рукопись откладывал: ведь читать и писать рецензии на провинциальных докучливых «графов хвостовых» - скука смертная. Наконец, открываю рукопись. Одно стихотворение, другое… Что это? Глазам своим не верю: как здесь хорошо, а тут просто здорово. И я со счастливым облегчением вздыхаю. Так я открыл для себя интереснейшего поэта Николая Марянина.
В каждом настоящем поэте очень важно направление движения души: в высоту, в глубину, плавное скольжение по плоскости земли, заячьи петли и скачки по сторонам, каббалистские знаки и погружения, успокоительный бег на месте. Николая Марянина тянет в высоту через глубину. Он ищет своё седьмое небо. В нём удивительно сочетается (сопрягается!) вроде бы несочетаемое! Сальвадор Дали и Константин Васильев, кривая и прямая линии, Восток и Запад. Но ведь всё это глубинно русское, родное, всеохватное, как в картинах режиссёра Тарковского: в его «Андрее Рублёве», в «Зеркале», в «Ностальгии»…
В личностно-цельном поэте Николае Марянине органичны любые темы: он и в гражданских стихотворениях ухитряется быть самим собой, умеет насытить «злобу дня» продуктивной художественной мыслью, а в лирических, даже интимных, выявить общечеловеческое. Правда, мой консервативный слух не приемлет такие словечки, как «акции», «биржи», «шлюхи», «инкогнито» и др. С этим современным лексическим сором гениально справлялся один Бродский. Но в художественной ткани стихов Н.Марянина они, по-моему, чужеродны, как слова-паразиты.
Но главное, что от всей книги этого автора веет поэзией, а не рифмованной прозой, её летучим, как женские духи, ароматом. Даже от такого цикла (лучшего на мой взгляд), как «После смерти». Читать такие стихотворения: «Королевский сон», «Когда мой час ударит», «Последнее желанье», «Симбирский синдром» - истинное наслаждение. А после прочтения всего сборника ещё долго ходишь с ощущением трагической сложности мира и его земной неповторимой красоты.
В добрый путь, Николай!
Евгений МЕЛЬНИКОВ,
ответственный секретарь
Ульяновской областной
писательской организации
Союза писателей России.
Из книги Николая Марянина
«Спасение от безумия»,
г.Ульяновск, 1996 г.