В погоне за рифмованным ответом,
Устав, склонился над бумагой
В стакане песнь травы и влаги,
И волны бьются под корветом.
Крик чаек с ароматом моря
Дурманит разум вкусом сказки,
И оживают в раз мечты и краски,
Склоняя к плахе страх и горе.
Игрок, повеса, менестрель и шут,
Ты был везде - от Рима до Парижа,
Ну а сейчас лишь мышцы свиты в жгут,
И каплю крови губы мягко слижут.
Любовь, предательство, измена, двери,
Последний поцелуй в прощальном танце,
Ты знал, что нет возможности остаться,
Но столь мучительно признать потерю.
Такая же как ты, извечный пилигрим,
Ты плакал и молил о смерти небо,
Но, равнодушно погружённый в небыль,
Читаешь ночью сказки братьев Гримм.
Но жизнь идёт, и никаких однако,
И вдосталь всего - и любви, и бед.
И снова плохо, когда друг собака.
И хорошо, когда сыт и одет...
И сейчас в сладостно-нежном томленьи
Лёгкой рукой снимаешь сердечную наледь.
Теперь ты лишь благодарен за счастливую память.