- Ты что же, в проруби ни разу не тонул?
- Нет, не тонул.
- Может, ты и соседских яблок не воровал, и в крапиве не прятался?
- Нет, не вог'овал и не пг'ятался.
- ...и за девками в бане не подсматривал?..и жердиной по горбушке не отведывал?..и самогонки не пил?..и похабных песен не орал?..и...
- ...нет, не подсматг'ивал, не ог'ал и в каг'ты не игг'ал, ясно тебе?! - и Володька бросился бежать, чтобы скрыть обиду.
Алёшка презрительно сплюнул и пошёл своей дорогой, яростно распинывая крапиву. "Чистюля, шляпа! Ты и мальчиком-то настоящим никогда не был", - мысленно костерил он своего случайного знакомца, которого, впрочем, уж и позабыл, как звать. Алёшка замер посреди крапивы и громко пообещал всему белому свету: "Выучусь, стану писателем и напишу про этого мудака длинню-у-ущую книгу".
А Володька, воротясь домой, долго говорил с матерью о том, каким должно быть настоящее детство. И когда бедная женщина взялась за сердечные капли, он произнёс тихо, но твёрдо:
- Ничего, мама, тепей мы пойдём дг'угим путём!
Прошло много лет, и Володька стал вождём мирового пролетариата. Алёшка же, как и поклялся, стал писателем и написал книгу "Жизнь Клима Самгина".
2011