В угле сгоревших винных пробок
Зародилась чернокрылая ночь.
Терпким вермутом разбежалась по венам,
Увлекая неприкаянных прочь.
На блюдцах - кольца пролитого кофе,
Мини колеса Фортуны - отпечатки густой судьбы.
Той самой, что на стенках чашки,
Растекается лужицей тьмы.
Ночь острокрылой Сирин молча скользнула в окно.
Сощурилась, ища своих жертв сквозь дым.
В этой толчее бредовых иллюзий,
Тонкоклювый ибис стал почти своим.