Как известно, историю делают в белых воротничках,
в наглаженных брюках, перчатках из лайки и прочей хери.
Вот – почетный градостроитель – Лев Леопольдович Авербах
у камина с книжкой сидит, попивая херес.
Посмотрите направо – собака, жена, дочь, зять, внук.
Посмотрите налево — веранда, сад, розы опрыскивает садовник,
а от усадьбы за озером, километрах в двух
тополь засохший, под ним едва различимый холмик.
Вот он – наш непочетный градостроитель зека-земляк,
вот кто уже не сдохнет от ожирения и склероза.
Это он цемент замешивал на соплях,
в грязной рванине, что колом стояла от ветра и от мороза.
Это ему конвоир под ребра пихал кирзач:
«Падаль, вставай! Мы светлое будущее достроим!»
Кто он был? Карточный шулер? Писатель? Врач?
Кто он такой, чтобы его называть героем.
Ночью в бараке кашлял, цибарил, гонял чифирь,
на огрызке бумаги писал: «привет, дорогая Нина!»
Тёр на груди имя — присвоенную цифирь,
длинную, будто срок, колючую как щетина.
Это его при попытке к бегству остановили коротким: «Пли!»
Вбили комья суглинка в рот при последнем вдохе.
Чтобы он, сука, цинготные зубы не скалил из-под земли.
Чтобы покоились с миром палочки Коха.