век обнажает вечности тайскую кухню,
сюрреализм, булимию и чернокнижный вуду,
вечность диктует веку усечённые, мглистые ноябри,
сговорчивых ангелов и узкие чудеса,
великая невозможность говорит с тобой на суахили и хинди,
на языке обещаний будды,
великая неизбежность возвращает бакланов просроченным небесам,
слышишь, детка, их сокровенные голоса,
нет, ты не слышишь, милая, не слышишь оттого,
что окно твоей коммунальной обшарпанной комнатёнки
выходит в глухую, слепую ночь где-то на самом краю вселенной,
оттого, что освоила ремесло падать навзничь и просыпаться,
ремесло убегать от ветра, прятаться от дождя,
слушай, милая, ты не больна, это не синдром навязчивых состояний,
просто век рисует рубец за рубцом вдоль беззащитной вены,
знаешь, милая, этот город навеки твой
от фонарей и крыш до монументов на площадях...
февраль 2011