Как будто ты снова спустился со сцены,
Неподражаемо грациозен, в испанской шляпе с плюмажем,
И я, воскрешая увядшие воспоминанья о прошлых уроках, вновь хочу крикнуть, сказать, признаться —
Сколько во мне от тебя! сколько открыл мне твой звучный голос
(Такой уверенный, такой податливо мягкий, я снова слышу трепетный, мужественный тембр!
Воистину совершенньщ голос — самый памятный для меня урок звука — единая мера всему!) —
Как, уловив душой, восхищенным слухом в этих прозрачных напевах
Удары сердца Фернандо, страстный призыв Манрико, мужественность Эрнани, сладкозвучье Дженаро,
Я с той поры наполняю или пытаюсь наполнить свои песнопенья
Раскрепощенным кантабиле Свободы, Любви и Веры
(Как ароматом, цветом, сияньем солнца),
И вот из него, в честь него, вместе с ним, о мертвый тенор, падают в перерытую землю, в твою могилу,
Как сорванный осенью лист, мои торопливые строки
В память твою.