Мир свернулся в клубок
обнажённого горького горя,
Выставляя все рубища,
язвы свои напоказ.
Ох, не будет пути
у последнего горе-героя,
Если он не сумеет
в пути обойтись без прикрас.
Безутешно трубя,
журавли проплывут в поднебесье,
Чёрный лебедь падёт
Падшим Ангелом в бурую топь.
А последний герой усмехнётся:
«Ах, как интересно,
Когда с мирной трусцы
переходят на смертный галоп!»
А из смрадных глубин
восстаёт, вся блистая, Блудница.
И не ждёт, когда будет
отстроен опять Вавилон:
Ей бы только успеть
Квазимодо своим разродиться
И, целуя уродца, твердить,
что прекраснейший — он.
... Мир наш вовсе не злой.
Мстить Природа совсем не умеет.
Она просто живёт —
выживает, с твореньем своим.
А творение — Тварь —
всё ещё называть себя смеет
ЧЕЛОВЕКОМ.
Мы — ЛЮДИ?!
Да, Господи!
Что ж мы творим?!