долго шилась безрукавка белошвейкой! –
ты боялась шить изделие из меха.
он назвал её улётной душегрейкой
и шутил: а из какого сшита смеха
эта мягкая, воздушная удобность,
легковесная пушистая уютность,
да, наверное, не мех там, а подробность
самых чистых твоих помыслов и сути.
да, пожалуй, там не мех, а обнимальность,
целовальность и любильность,
хоть в природе
слов таких не существует, и нахальность
мне простится, я надеюсь…
по погоде
эта нежность согревающая, жальность,
ведь из жалости ты вытащила жало,
из остатков и сти-хи свои строчила,
и с любовью душегрейку сотворила.