Мой хлеб – охота на вампиров, опасный труд, ведь очень рад,
Вонзить в мою худую шею, свои клыки, немёртвый гад.
Но я ведь профи в этом деле, солидный опыт, сотни дел,
За тридцать лет по всей Европе, почёт и славу я имел,
Работал в городах и сёлах, вампиров гнёзда вычищал,
На обеспеченную старость немало золота собрал.
Но вот последнее заданье, пред тем, как выйти на покой,
В безоблачной карьере стало, увы, позорнейшей строкой.
Одна французская деревня (край винограда и овец),
Там, вампирюга-извращенец, крестьян насиловал, подлец!
На женщин, сволочь, ноль внимания, а вот мужчину унесёт,
Кровь отопьёт и опозорит, потом отпустит, не убьёт.
А после этого позора, кто в омут лезет, кто в петлю,
Или уходит из деревни, хозяйство бросив и семью.
А кто нетронутым остался – из дома носа не суют,
Ведь только солнце тучи скроют, как он, поганец, тут, как тут.
Стоит работа, ропщут бабы, мужей своих за страх клянут,
“За колья взялись б всей оравой, глядишь, урода и убьют!”
Но мужики дрожат, бояться, честь зада бережно храня,
И чтоб избавиться от гада, решили все нанять меня…
Я прибыл к ним, узнал, в чём дело, поржал, что тут греха таить,
Придумал хитрую ловушку, чтоб негодяя завалить.
Взял мужика, ну, как приманку, в амбар загнал, и там раздел,
А сам под крышей, с арбалетом, вампира дожидаться сел.
Тот прибыл где-то ближе к ночи, не веря счастью своему…
Мужик решил, что лучше с тварью, мне разбираться одному.
Пробил собой гнилые доски и как дал дёру через сад!
Я видел только, в лунном свете, его дрожащий голый зад.
Вампир же на меня помчался… я было вскинул арбалет…
Но, от болта он увернулся… пиши “пропало”, шансов нет.
Схватил меня за ворот, гнида, и поволок на сеновал,
Где мой, до самого рассвета, терроризировал анал…
Признаюсь, утром был на грани, себя чуть жизни не лишил,
Потом опомнился, и с гадом, скорей расправиться решил.
А мужику начистил рыло, подставил, сволочь, так меня,
И начал подготовку к делу, на кузне молотом звеня.
Сковал себе доспех железный, точнее, латные штаны,
Чтобы урод не смог добраться до моей тыльной стороны.
Засаду сделал в том амбаре, и с тем же самым мужиком,
Но в этот раз связал скотину, не бросил чтоб меня потом.
Темнело, тварь не появлялась, похоже, чуяла подвох,
Мужик от страха сделал кучу, воняло, будто кто-то сдох.
Вонь скрыла запах мертвечины, вампир подкрался сподтишка,
И вновь схватил меня за ворот, не поглядев на мужика.
Я крикнул: “Обломайся, сволочь! Мой задний защищён проход!”
Но нет, упырь не обломался, меня сношая через рот…
Я беспробудно пил неделю, пытаясь вкус поганый сбить,
А в голове мысль тупо билась: “Поймать урода и убить”.
Всё очень тщательно продумав, собрал себе сплошной доспех,
И взял на помощь полдеревни, вооружив дрекольем всех,
Собрал их в памятном амбаре, и помолчать уговорил…
Вампир на славное веселье, родни штук тридцать захватил…
И понеслась у них потеха, люд сельский охал и стонал,
А я, смекнув, что дело плохо, быстрее ноги в руки взял.
Поспешно скрывшись из деревни, я зад свой пострадавший спас…
На этом мне, пожалуй, стоит позорный кончить свой рассказ.