И снова листва забывает слова,
Пред странной улыбкой огромного сфинкса,
Пред птицею-Феникс, что осенью снится,
Пред ликом осеннего желтого льва.
И листья займутся – повсюду огонь:
И желтый и красный,
И желтый и красный,
Но жертва деревьев – была не напрасной –
Осенняя жертва красивостью крон.
Огонь белоснежный – седины волхва,
Холодный и ясный,
холодный и чистый,
а я все шепчу, я - сродни латинистам,
Забытые всеми деревьев слова.