Жил да был Кощей Бессмертный
В доме с адресом таким:
«Тридесятый километр
Или где-то рядом с ним»
Жил себе не зная страха,
Потому, что точно знал,-
Не возьмёт его ни плаха,
Ни петля, ни пуль металл.
И ангина, и желтуха
Обходили стороной.
Как-то прострелило ухо,
С той поры чуть-чуть глухой.
А на дубе, на макушке,
Чтоб допрыгнуть не суметь,
Был ларец, в ларце – подушка,
В ней – игла, в иголке – смерть.
И Кощей траву у дуба
Не притаптывал, не мял.
Пуще глаза, пуще зуба
Тайну смерти охранял.
Но однажды по мобиле
Прочитал он эсэмэс.
Вспомнил, сдуру, о могиле
Он от этаких чудес.
Текст такой вот, слово в слово,
(Даже жизнь не дорога):
«Сарафан порвался новый.
Не приду! Твоя Яга»,
Отменяется свиданье!
Вот беда, так уж беда.
Не обман, не опозданье.
Дырка! Эка ерунда.
Защипали у Кощея
Слёзы где-то там в носу.
- Что ж, - решил он холодея,-
Я любовь свою спасу!
И, не думая ни сколько,
В жизни не боясь конца,
Наш Кощей достал иголку
Из заветного ларца.
- Зашивай, Яга, прореху,
Нитку правильно отмерь.
И добавил так, для смеху:
- Я в твоих руках теперь.
И пошла молва по свету
Удивлять честной народ,
Что Яга иголку эту…
Для хозяйства бережёт