"...Мастер как будто этого ждал уже, пока стоял неподвижно и смотрел на сидящего прокуратора. Он сложил руки рупором и крикнул так, что эхо запрыгало по безлюдным и безлесым горам:
- Свободен! Свободен! Он ждет тебя!"
(М.А. Булгаков, "Мастер и Маргарита").
"Вы можете идти спокойно: мы все вам прощаем"
(Т.А.М., 21.06.2002).
Ты простила меня. Как ты это смогла?
Я жалею сама, что все так получилось,
Представляя листок на уклоне стола,
Мною брошенный здесь без конкретной причины.
Вроде, я и права. Я устала в сетях,
В перелесках борьбы, в перетолках придворных.
Но, наверно, нельзя поступать было так,
Оставляя листок в уголке коридора.
Да, ты долго лгала, подставляла других,
Ограждая себя от вины и сомнений.
Прижимала к стене, прижимала к груди,
Оставляла в беде, оставляла без тени.
Намекала порой, что бывает и так,
Что вплетают людей в грязно-серые игры,
Что наводят на них скалозубый костяк,
Обрекая их тем на погибельный выбор.
Я потом поняла, что намек был ко мне
И что это меня принесли в претенденты.
Я устала в сетях, я ослабла в войне,
Я осталась одна - и не с теми, а с кем-то.
Я всмотрелась в тебя, чтобы это понять,
И уже не согласна была на замены.
Я сминала листок. Ты боялась меня.
Я смотрела в глаза, и мой взгляд был надменен.
А потом - сорвалась и глаза отвела,
И смотрела в окно, и хотелось заплакать.
И остался листок на изломе стола,
И осталась в окне мутно-серая слякоть.
Я с самою собой расторгаю пари
И уже не могу с тобой ссориться долго.
И опять мы с тобой без конца говорим,
И опять разговор о преграды раздолбан.
Я ведь знала, что ты, оставаясь одна,
Тоже плакала сквозь раздраженные гланды.
Я опять не спала. Но и ты не спала,
А терялась в ночных бесприютных мангланах,
Среди темных вершин совершая пике.
Но не ты там одна, а мы вместе кружили:
Ты, и я, и листок... Он упал на паркет.
Он рассек пустоту, и мы стали чужими.
Как мне больно одной! Это сложно понять.
Я плещу в пустоту этой каторжной болью:
"Я была неправа! Вы простили меня?"
И ответно ловлю: "Ты свободна, свободна..."
(10.06.2002, г. Курган)