Всю-то ночь не смыкает очей
Князь Эстронд.
Тихо сердце сжалось от боли.
Скольких завтра
Из славной дружины его
Поглотит злое пекло боя?
Если б был князь Эстронд
Властелином земли,
Он конец положил бы войнам,
И в полях бы хлеба
Золотые росли,
А не реки текли из крови!
…Чуть забрезжил рассвет –
Князь уже на ногах,
Ярым пламенем щеки пылают.
«О великий Ингольд, -
Он с мольбой прошептал, -
Не оставь в смертный час, заклинаю!
Защити моих воинов
Верных от ран
Или гибель пошли без страданий!
Дай нам сил или выдержать
Натиск врага,
Или пасть гордо на поле брани!»
Грянул гром,
Затряслась, словно в страхе, земля,
Потемнело далекое небо,
И великий Ингольд
Перед князем предстал,
Пламенея тяжелым доспехом.
«Не печалься, Эстронд,
О дружине своей!
Обойдет ее смерть стороною.
Ни стрела, ни кинжал,
Ни лихое копье
Твоих воинов верных не тронет!
Вы душою чисты, и за это вам я
Даровать решил эту награду:
В самых жарких
Останетесь целы боях
До тех пор.
Пока бьетесь за Правду!»
Вновь вокруг тишина,
И исчезла вмиг грань
Меж чудесным виденьем и явью.
Но глаза снова зорки,
И легче дышать,
И с души упал тяжкий камень.
Словно дикие вепри
Дрались князь Эстронд
И его удалая дружина.
То скорее был ад на земле,
А не бой!
Но остались они невредимы.
Стали лица врагов
Зеленее травы
От отчаянья, страха и злобы.
Как подстреленный волк
Кусал землю и выл
Незадачливый их воевода.
И Эстронда спросил
Благородный Ресвальд:
«Господин мой, так в чем же причина, -
Была сеча жестока,
И враг был неслаб,
Но остались мы все невредимы?»
Только князь раскрывать
Эту тайну не стал:
Слишком уж драгоценна награда!
И, Ресвальда обняв,
Он дружине сказал:
«Потому что мы бились за Правду!»