Бессонница плетью ведет по рубцам капуцина-мозга.
Боль плещет прибоем и стынет в трахее воздух,
чтоб сердце не сгнило от жара. Отвислый страх
качается грыжей гнилой. Потолок клокочет,
а ты посредине распят поцелуем ночи
и знаешь, что призраки боли бредут впотьмах.
Линялый колпак одного из таких созданий
касается глаз твоих. Разум уже за гранью
и ты наблюдаешь, как близится стылый гнет
удушья. О, дар ледяного Феба,
в навоз превращенного этим полночным склепом!
Ты бродишь зрачками по векам и гасишь счет.
Сверчок отрешения льет в твое ухо воду
на те жернова, каковые сама природа
вкрутила в расчете на ненависть и обман.
Твои ли слова в переплёте из снов повисли?
Отрежь ложноножку вражды от амебы мыслей
и сможешь укрыться в расщелине легких ран.
Как вспышка пожара среди сатурналий ада,
приходит асбестово, бледным паскудным градом
бездонье событий, нанизанных на стилет
литых мелочей, отвратительных гадов бреда
текущего вязко по венам твоим. Монета
во рту твоем - все, что поможет найти ответ.
Анис и табак - вот и все, что осталось злого.
Литые иероглифы бежду бровей. От стонов
звенят черепа между ребер и желчь ревет.
Ты молишь богов, в одиночестве как в могиле,
выводишь эскизы свои параллельным синим.
И вдруг начинаешь быть сладок, как волчий мед.