Он был бездомным, жил в подъездах.
Его пинками гнал, кто мог.
И в мусорках он ел объедки,
И под дождём он часто мок.
Но, как то раз, его позвали,
Изрядно выпив мужики.
И тоже выпить наливали,
И потешались дураки.
А, что братва, давай "бомжару",
Отмоем в бане, да в парной.
И крепче поддавая пару, кричали,
Морду чище мой.
Он не противился, напротив,
Он мылся, так как никогда.
Смывал с себя и грязь, и копоть.
И всё мешалась борода.
Когда из бани полупьяный,
Он выполз, глубоко вздохнуть.
Он вспомнил, как купался в ванной.
И вспомнил, как его зовут.
А мужики над ним смеялись.
Теперь побриться бы тебе,
А он, всё больше распрямляясь,
Копался в раненой душе.
Одежду принесли из дома.
Рубашку, брюки и пиджак.
Состригли волосы- "солому"
Побрили, дали четвертак.
И даже сами удивлялись,
Что перед ними не старик.
И в первый раз, он улыбаясь,
Заплакал, вдруг сорвавшись в крик.
Он гордо шёл, людей встречая.
Кому то руку подавал.
Шутил с детьми озорничая.
Он жизнь сначала начинал.
Его история известна.
Подобна всем, кто так живет.
Нет им работы, нет им места.
В подъезде спит, сивуху пьет.
Но он решил, начну с начала.
Ах, документы, их же нет...
Как приговором прозвучало,
Вот, получай на всё ответ.
Куда не пробовал и всюду,
Закрыты накрепко пути.
Опять собрал в пакет посуду,
А больше не куда идти.
И он в помойке с голубями,
Копаясь, снова ищет жрать.
Опять в компании с бомжами,
Другой, знать жизни не видать.
Опять подъезд и кров, и дом.
Опять вонючие притоны.
И нет просвета в мире том.
Есть лишь "ГУМАННЫЕ ЗАКОНЫ."