Нечипоренко Степан Опанасович, ветеран борьбы с трезвостью, инвалид умственного труда и заслуженный егерь при Украинском лесохозяйстве (Укрлес)
Избранные выдержки из его ярчайшего высокоинтеллектуального труда «Быти ё-моё!»
Глава 2. «О служба в армии»
Часть первая, вступительная.
Вот, помню, молодой я был
Винишко пил, «Казбек» курил
На танцы вечером ходил
Девчат любил, да морды бил.
Но вот, повестка мне пришла
Что в армии служить пора
И с нею я в сортир сходил
По назначенью потребил.
А через месяц в дверь звонок
Всю жизнь я помню тот урок –
Стоят. В погонах и шнурках
Дубинки теребя в руках.
Майор ласкал рукой топор,
Кричал – «У нас, бля, недобор!»
Слегка подталкивая в зад
Свезли меня в военкомат.
Там медкомиссию прошел
Минут за двадцать. Хорошо!
И, несмотря на гайморит,
На плоскостопие, артрит,
На сифилис, туберкулез,
На энурез и на понос,
На боли жуткие в спине,
На сто рублей в моей руке,
И, что глаза мои косы –
Мне врач сказал – «Ты годен, сын!»
И продолжал – «Я очень рад.
Пойдешь служить в десант-стройбат.»
Я не пойму шо за фигня?
А ну, домой пусти меня!
Там, дома, борщ уже остыл.
Но доктора и след простыл…
В камуфляже два бугая
Схватили за ноги меня
И враз закинули в УАЗ –
Водил вмиг нажал на газ…
Вот в обезьяннике сижу
На стенах маркером пишу
О том, как армию люблю.
Спасибо нашему Кремлю
За то, что каждый гражданин,
Будь он еврей или грузин
Хоть обездоленный, убогий
Хоть полоумный, хоть безногий
Хоть говорить он не умеет –
Возможность каждый здесь имеет
Кайф службы в армии познать
А повезет – мужчиной стать.
Познать жизнь с новой стороны
И самому стирать штаны.
Зубною щеткой драить пол
(Есть в армии такой прикол)
Учиться старших уважать
И мыслью мозг не нагружать
Плюс дополнительная фишка –
Бесплатная еда и стрижка!
Казарма, форма и спортзал!
Короче, клево – я сказал.
В раздумьях этих целый день
В углу я просидел как пень.
Ну а назавтра паровоз
Меня в Удмуртию увез
Где находилась эта часть
Куда мне довелось попасть.
И вот – служу. Кирпич ложу.
Траншеи рою, шлак вожу.
Я как узнал куда попал
Дар речи чуть не потерял…
«Десант-стройбат (дальше – ДС)
Это военный наш прогресс.
ДС – элитные войска
Не строят замков из песка!
Нас скидывают в тыл врага
Чтоб взяли гадов за рога.
Их надо как-то обмануть
И начать строить что-нибудь:
Сортиры самораскладные
Или же кухни полевые
Дома для штабов, укрепленья
И прочие сооруженья.
Статистика нам говорит –
Эффект диверсий так велик,
Что под обломками построек
Народу гибнет больше втрое
Чем в поле боя. Понял дурень?»
Сказал мне прапорщик Проскурин.
«Для нас, сынок, настольной книгой –
Слегка помахивая фигой,
Он объяснял мне как ребенку –
Является «Три поросенка».
А главный атрибут – лопата!
Она – икона для солдата.
С ней ешь, с ней бегаешь, с ней спишь
С ней радуешься и грустишь.
Она вам девушку заменит
И никогда вам не изменит.
Заменит парашют, винтовку
Противогаз и монтировку.
И даже спецпредмет есть тут –
«Лопатоведенье» зовут
Это тебе не «аты-баты»
Классификацию лопаты
Узнаешь ты и обалдеешь
Ведь ты понятья не имеешь
Что есть походная, штабная
Парадная и призовая.
Что есть прибор – лопатомер.
Совок есть с пультом, например
Лаперная сопатка есть
Так сразу всех не перечесть!
В-общем, хорошая наука…»
Не мог я проронить ни звука
Под впечатленьем я стоял.
А прапорщик уже слинял.
Куда-то видно, по делам
О коих вредно думать нам
Проскурин вместе с Наливайко
Давно со склада тырят гайки
Кирпич, цемент и керамзит.
Короче, все, что там лежит.
А Наливайко – прапор строгий.
Чуть лысоват, косит немного.
Имеет кличку «Стрекозел»
Но думает, что он орел.
Мучим порою он простатой.
А огребают-то солдаты…
Похоже, я отвлекся снова.
Вот вспомню, скажем, о столовой.
Часть вторая, волшебная.
Так вот. Майору сорок лет.
Давали праздничный обед.
И щедрый прапорщик Проскурин
Который был майору шурин.
Решил широкий сделать жест
(Да и грозил ему арест)
Не стал он сало воровать
А рядовым решил раздать.
И вот. Заглядываю в миску.
Среди картофельных очистков
Среди капусты в мутной жиже
Я с удивленьем сало вижу.
Ну а волос на нем, волос!
Да даже я не так зарос…
На сало посмотрел любя.
Оно взглянуло на меня
И тут оно заговорило:
«Не ешь меня, солдатик милый
Исполню три любых желанья.»
Тотчас упал я без сознанья.
Ну а очнулся – солнце светит
Полкан забор у штаба метит.
Летают вяло в небе мухи…
Похоже, глючит с голодухи.
Подумал я. Да на обед
Солдату сало? Это бред.
Я постоял, чуть-чуть всплакнул.
Вдруг кто-то в бок меня толкнул.
И я несмело обернулся –
На месте чуть не поскользнулся!
Знакомый друг мой волосатый
Стоял, помахивал лопатой.
С лопатой сало? Во дела!
Похоже, я схожу с ума…
Тут сало стало говорить:
«Кончай, братишка слезы лить.
Есть три желанья у тебя.
Попробуй не истратить зря».
Есть три желанья? Красота!
Сбылась давнишняя мечта.
Теперь я сделать все смогу!
Теперь я отомщу врагу.
Теперь я – царь. Я – президент!
Не страшен ни комбат, ни мент.
Ну, я скажу вам не тая
Что очень долго думал я
Чего б такого загадать
Да чтобы мне не прогадать…
Ага, придумал! Я хочу
Чтоб каждый день по кирпичу
Проскурину по голове
Летало. А кирпич в г**не.
А Наливайко, вот нахал!
Все отжиматься заставлял.
Пусть отожмется триста раз
Надев при том противогаз!
И, напоследок, подгони
Мне сигарет коробки три.
Ну, будь по-твоему, Степан!
И сало поглотил туман…
И вот. Иду я до казармы
А сослуживцы, хлопцы гарны
Из всех бараков, там и тут
Все, как один в спортзал бегут…
Там Наливайко отжимался
И материться он пытался.
Но получалось через раз
Так как мешал противогаз…
Проскурин рядышком валялся
За свою голову держался
И что-то жалобно мычал…
Милей картины не встречал!
А сослуживцы, так их мать
Задрали курево стрелять
И сигареты все мои
Закончились минуты в три…
Ну, в-общем отслужил я классно.
Все помню до сих пор прекрасно
Но об одном сказать забыл –
Ведь я еще на фронте был…
Часть третья, фронтовая.
Однажды Гитлер и наш Сталин
Друг друга до смерти достали
И, чтобы тот конфликт решить,
Финляндию пришлось бомбить.
Но финны что-то не сдавались
И очень сильно упирались.
Тогда послать решили нас
Ведь мы фактически спецназ!
Летим на страшной высоте
Шуршат мурашки по спине
Вот прилетели – надо прыгать
Со страху стал ногой я дрыгать
Но все же, как ни упирался
Я в вертолете не остался
Ведь для меня и остальных
Для профилактики – под дых!
Хук в голову, пинок под зад
Ну тут уж каждый прыгнуть рад…
Без парашютов мы летим
Вот это Стиморол Экстрим!
И тут я быстро разумею
Шо я летать-то не умею!
Хоть и Проскурин нас учил
С сарая скидывал, дебил…
Еще он говорил: «Солдаты!
Не забывайте о лопате!
Когда летишь ты как комета
А парашюта рядом нету
Вращай ее над головой
И да пребудет Бог с тобой!
И, беллетристике согласно
Она поможет вам прекрасно…»
Но эффективности предел
Если ты в воду прилетел…
Я стал махать – эффекта нет
Мне захотелось в туалет.
Земля мне снизу шлет приветы.
Я начал различать предметы.
Вот свиноферма, сена стог…
Стог сена? Есть на свете Бог!
Лопату я свою хватаю
К заветной точке подгребаю
И точно в сено угодил
Но сразу же от боли взвыл…
Какой-то… фермер… бля… подлюка!
Оставил вилы в сене, сцука!
Спасибо финнам, откачали
На месте помереть не дали.
Налили мне стопарик водки
А на закусочку селедки.
И отвезли затем в больницу
Не дав как следует напиться.
В больничке месяц провалялся
Зато как боров отожрался…
Шприцы, таблетки. А затем
Военнопленными обмен.
В Россию прибыл я героем.
Смотрю, а мне уж яму роют.
Майор узрел, что я живой
И извинился предо мной.
Вручил мне «орден пионеров»
Его у коллекционеров
Махнул на фотик я, «Зенит»
А *опа до сих пор болит…