Человек из Тарса
(Евангельские пересказы)
Он не был уроженцем Иудеи,
Как многие живущие из нас,
Отец и мать – кондовые евреи,
Которых приютил приморский Тарс.
В те времена, в начале новой эры,
Тарс киликийский – славный городок,
Где жили люди самой разной веры,
Соединяя Запад и Восток.
Здесь важные торговые дороги,
Купцов, менял, рабов – полным полно,
И не случайно Александр Двурогий
Когда-то пил здесь местное вино.
Киликия – провинция богата,
И тот, кто заработать что-то смог,
Под строгим оком римского легата
В имперскую казну платил налог.
Гордился Савл своим происхожденьем,
В его роду – великий царь Саул,
Законы изучал с завидным рвеньем
И веру предков в том не обманул.
Своё предназначенье чуя зримо,
Савл фарисейство принял горячо,
Хоть по рожденью гражданин он Рима,
И Павлом был вторично наречён.
Но все же Тарс - заштатная столица,
А юноша желает мир познать,
В Иерусалим он всячески стремится,
Везут туда его отец и мать.
Гамалиил - наставник старой школы,
В Синедрион к тому же рабби вхож,
Хранитель истин и традиций Торы,
Для фарисеев – патриарх и вождь.
Учитель в жизни повидал немало,
Недаром слыл одним из мудрецов,
И выделял он ревностного Савла
Среди других своих учеников.
А тот трудился с самого рассвета,
Как будто целью тайной одержим,
И в толкованьи Ветхого Завета
Немногие могли сравниться с ним.
Стезя раввина вряд ли будет гладкой,
Но это путь достойнейших мужчин,
Он научился ловко шить палатки,
Чтобы не стать обузой для общин.
В Иерусалиме Савл уже известен,
Птенец Гамалиилова гнезда,
Начитан, образован, благочестен,
Ведет его Давидова звезда.
Но - молод и горяч, порой, без меры,
К тому же – патриот и фарисей,
Воинственный защитник старой веры,
Он ярый враг сектантов всех мастей.
Особенно опасны назаряне,
Распят их предводитель на кресте,
Но ересь, порожденная смутьяном,
Опять цветет на праведном кусте.
Диакон Стефан – эллинист упорный,
По синагогам возмущал народ,
Что, мол, Господь не в храмах рукотворных,
А в каждом сердце праведном живет.
За оскорбленье Храма и Закона,
Чтоб преподать отступникам урок,
Решил суровый суд Синедриона -
Наказан смертью будет лжепророк.
Ущелье есть за городом для казни…
О, сколько злобой искаженных лиц!
Пока толпа в него бросала камни,
Молился Стефан за своих убийц.
А рабби Савл приветствует расправу,
Хотя и не кидает сам камней:
Когда вершился этот суд неправый,
Он сторожил одежду палачей.
Нет у него к «сектантам» состраданий,
Они есть ржа, едящая металл,
Ревнителем отеческих преданий
Себя теперь он смело называл.
Да, «ереси» еще в столице много…
От первых лиц Савл получает власть -
Он ходит по домам и синагогам,
Искореняет новую напасть.
Своим усердьем юноша гордится -
Он не щадит ни пол, ни возраста,
Бросает всех отступников в темницы
И принуждает их хулить Христа.
Не мучает его при этом совесть,
Ведь так желает всемогущий Бог!
Особо ни о чем не беспокоясь,
Он просто исполняет честно долг.
Давида град очищен от «заразы»,
Но, вот Дамаск – кишит от назарян,
Неплохо бы покончить с ними разом,
И в голове у Савла зреет план.
Он сам в Дамаск отправится немедля,
Помощники должны быть только с ним,
Разыщет отщепенцев за неделю,
Под стражей приведет в Иерусалим.
Искоренять жестоко надо мифы,
Что подрывают нравственность основ.
Савл просит полномочий у Каифы
И получает их без лишних слов.
Любой ценой он выполнит заданье,
Все сделает в обещанный им срок,
Недаром у него с собой посланья
К начальникам дамасских синагог.
Но не всегда мы властны над собою,
Иные силы нас ведут порой,
Играют человеческой судьбою
И явно наслаждаются игрой…
Савл сразу отправляется в дорогу,
Гордясь чрезмерно миссией своей,
Но времени пройдет совсем немного,
Другим предстанет бывший фарисей…
Пока же спецотряд спешит к Дамаску,
Пересекли священный Иордан,
Идут уже неделю без огласки,
Чтоб божий гнев излить на назарян.
Сирийская широкая равнина,
Здесь пашни, виноградники, сады,
Задумка иудейского раввина -
Предвестник неминуемой беды.
Все мысли о шагах его дальнейших -
Конечно, он отнюдь не изувер,
Но объяснит собранию старейшин
Необходимость самых жестких мер.
Стоит жара, в разгаре самом лето,
Но времени терять на отдых нет,
Вдруг шедших ослепляет вспышка света,
Затмившая собою солнца свет.
И странный звук пронесся над дорогой…
Не может с небом спорить человек!
И пали все, узнав знаменье Бога,
И сразу мир для юноши померк.
То было знаком Господа всего лишь,
Но речь Его отчетливо слышна:
«За что ты, Савл, меня повсюду гонишь?
Тебе идти ли супротив рожна…»
И голос стих, исчезли все виденья,
На небе снова солнца яркий круг,
А путники со страхом и сомненьем,
Встают и озираются вокруг.
Встаёт и Савл. Он бледен и растерян,
Пытается нащупать посох свой,
Возможно, до конца еще не веря,
Что он теперь практически слепой.
Душевные его терзают муки,
Случившимся морально он разбит.
В Дамаск ведут Тарсянина под руки,
Хорош посланник, полный инвалид!
Три дня живет он в доме у Иуды,
Не пьет, не ест, ни с кем не говорит,
Еще не зная, что с ним дальше будет,
Но немощным Всевышний ведь не мстит…
Вдруг слышит голос мужа у порога -
Мол, к Савлу он для очень важных дел:
Чтоб Духа тот исполнился святого
И сразу окончательно прозрел.
Приходит гость к больному не напрасно -
Коснулся лишь слепца, и сей же час,
Савл снова всё, как прежде, видит ясно,
Как будто чешуя отпала с глаз.
Но раньше мрак его покинул душу,
Теперь он знает: Иисус воскрес!
А тот, кого в пути тогда он слушал,
И есть Спаситель, посланный с небес.
И веры новой переполнен светом,
Как отблеском небесного огня,
Служить готовый истинным заветам,
Крестится он, не мешкая ни дня.
Как страшно исказятся чьи-то лица,
Какую брань извергнут их уста,
Узнав, что инквизитор превратится
В горячего поборника Христа…
Ему же их бояться не пристало,
Явился миру новый человек -
Не стало Савла, есть апостол Павел.
Так будет ныне, присно и вовек…
Москва
ноябрь 2010 г. - январь 2011 г.