Не хочу грузить поэтов,
Пусть их Муза стережет,
Пусть бегут они от Света
От толпы и городов.
Но не может очень долго
Жить без общества поэт,
Им диктует чувство долга
Переделать этот Свет.
С властью, - будь то век двадцатый,
Или двадцать первый век,-
Дуэлянт он завсегдатай,
Хотя тоже человек.
Он святой, как лик иконы,
И последний грешник он,
Пьет вино и слышит звоны
Колокольные кругом.
Он не молится, как надо
И обрядов не блюдет,
Он горит, и Муза рада,
Как по жизни он идет.
Что ни шаг – режим, цензура
Его сердце охладит,
Иногда и пуля – дура
Вдруг к поэту подлетит…
А поэт смеется снова,
Для него вся жизнь – игра,
Только сказанное слово
На вес золота всегда.
Не хочу грузить поэтов,
Пусть их Муза стережет,
Пусть гуляют они летом
Вдоль соборов и мостов.
Пусть в полях лежат, вдыхая
Ароматы всех цветков,
В небе пусть летит, горланя
Лебединой стаи хор.