Мой дом на континенте расположен
И кратко называется он - Русь.
Тревожно в мире, где мечи из ножен
Вдруг вынут все… Домой успеть я рвусь.
Подозреваю, скоро мир взорвётся.
Мы - стадо человеческое. Мы
Придумали искусственные солнца,
Чтоб жить в эпоху ядерной зимы.
Недобро в мире грубом человечьем.
«Животные» - антично говорил
Сам Аристотель! Мы себя излечим,
Сведя людей до уровня горилл.
Оставлена холодная столица.
В далёкий тёплый уезжаю край,
Чтобы внезапным гостем появиться…
О, топливо, так быстро не сгорай!
Хочу увидеть мать на свете этом,
Войдя в знакомый с детства сердцу дом,
Который завещаю своим детям,
Когда мы силы жить в себе найдём.
Я с лёгкой грустью думаю о доме,
В котором вырос много лет назад.
Ведь отчий дом есть Родина, а кроме
Неё меня манит лишь райский сад.
Меж тополей ведёт меня дорожка.
Хорошую домой несу я весть:
Осталось до спасения немножко
От всех напастей, что на свете есть.
Не может быть, чтоб тополей орава
Не оградила дом от разных бед.
Душа моя как пьяная орала
От счастья, что другого дома нет.
Сирень - я помню - пахла офигенно,
Когда в окно врывался свежий май,
Я забывал разбитое колено…
Мой дом, - с душой разбитой принимай!
Сейчас могу торжественно поклясться:
Был дом жильцами полон обжитой.
Я прожил в нём до выпускного класса
И - в армию… А дом вослед: «Постой!».
Пошёл служить в саму пустыню Гоби -
Небесный мир крылатых ВВС.
Окреп. Своё здоровье не угробил.
Идя в запас, как Иисус, воскрес!
Я был когда-то маменькин сыночек,
Но армия мне мужество дала:
Не устрашит недобрый полуночник,
Что под луной вершит свои дела.
Я помню, как я над присягой замер,
А за спиной стоял солдатский строй.
Во сне я вижу части нашей знамя,
Как на яву гражданского ни строй.
Мне истина открылась лишь с годами:
Дом - это крепость, крепость - это дом.
Сейчас мечтами восхищаюсь давними,
Что лучше в жизни место мы найдём.
Там хорошо, где нет нас, как известно:
В далёкой сказке юности, увы…
А имя той, что мне была невестой,
Пропало в океанах синевы.
У дома вспомнил вдруг как её звали
И - первый долгий влажный поцелуй.
Но вкус его познаю вновь едва ли,
Хоть что-то говорит мне: «Не горюй!».
Большое дому отчему спасибо
За то, что в нём, как в коконе, я рос:
Не испытал до срока горя, ибо
Дом защищал от всех житейских гроз.
У каждого, кто Землю эту топчет,
Есть дом какой-то - маленький, большой.
Связует нить, что толще или тоньше,
Конкретный дом с конкретною душой.
Такая связь порою слишком явна,
Порой она невидима почти.
Домой болезнь приводит или слава,
Или родных желание почтить.
Балкон цветами яркими увитый,
Когда подходишь, видно за версту.
Мать на балкон, встречая сына, выйдет -
В её глазах волнение прочту.
Она, волнуясь, думает о сыне,
Что бродит где-то в дальнем далеке.
В родном краю я отдохну отныне,
В который возвращаюсь налегке.
Я в дом родной на время возвращаюсь,
Хотя всю жизнь прожить в нем был готов.
Простит мне мать мальчишескую шалость,
Что свистом разгоню её котов.
Кошачья эта троица священна -
Она приносит матери покой:
Мурлыча, лечит кот, как Авиценна,
Калачиком свернувшись под рукой.
Стал меньше дом, или мальчишка вырос?
Вхожу в подъезд и - на второй этаж.
Как будто в детство дверь состарил вирус:
Лет тридцать ей на вид теперь уж дашь…
Я прожил здесь пленительные годы,
Когда вся жизнь, как сказка, впереди!
Жаль только наваждение проходит,
Тускнея, как медали на груди.
Входная дверь откроется со скрипом.
Войду в квартиру, где счастливо рос,
И вспомню вдруг о чём-то позабытом,
Как имена друзей среди берёз.
Серёга, Саня, а ещё Андрюха
И я - четверка верных пацанов.
Во рту, как после водки, стало сухо,
Хоть поднимался тост за «будь здоров!».
Убит Серёга, Сашка тупо спился,
Андрюху жизнь втоптала в нищету.
Не стало в нашей дружбе больше смысла,
Но в сердце всё равно её я чту.
Признаюсь, прожив жизнь наполовину:
Серёга лучшим другом был моим.
Я с прошлого плиту надгробья сдвину -
И он придёт, как бестелесый мим…
Убит во сне. Убит в своей кровати.
Был мачехой зарублен топором.
Слов боль мою пересказать не хватит:
Душа из тела в небо…напролом!
А мы с Серёгой вместе шли по жизни.
Случилось так, что умер он во сне.
Снежинки с неба падают пушисты
И помогают слёзы прятать мне.
Хотя вернулся я в начале лета,
Вдруг выпал снег - пушистый белый снег.
А может быть, душа Серёги это,
Которая ушла когда-то вверх?
Не верится, что выпал снег в июне.
Но опыт мне подсказывает мой:
Всё в мире изменилось накануне
Большого возвращения домой…
Другими были звёзды ночью лунной -
Таких я звёзд не видел никогда!
Как будто время стало девой юной
И, как тунику, сбросило года.
Друзья мои! Друзья из мира детства…
Таких не будет преданных друзей.
Мне от судьбы своей не отвертеться:
Не их - себя забуду я скорей.
Мы жили как четыре мушкетёра,
В те годы я как раз читал Дюма.
Но хорошо лишь будем о котором
Мы говорить - решила жизнь сама…
Соседи без меня поумирали,
Как будто время - сущая чума -
Заставило участвовать их в ралли.
На финише встречала смерть сама.
Ушли из жизни, словно и не жили,
Учитель, врач, учёный - в тронный зал
Их пригласил Небесный Кормчий или,
Наоборот, - им в этом отказал...
А в детство дверь уже открыта настежь!
И я вхожу в двадцатый, в прошлый век.
Но ничего в нём не переиначишь,
А можно только свято помнить всех.
Мальчишкой полюбил большие книги
Читать, листая трепетно в тиши.
Деревьев тени ночью многолики,
Что шепчут книгочею: «Не спеши!».
Из книг узнал простые, в общем, вещи:
Добро и зло, что значит жизнь и смерть.
Лицо судьбы в них проступало резче,
Чтоб невозможно было не смотреть.
И я узнал как дом покину этот,
Что много лет был крепостью моей.
Не возвращаться - самый лучший метод
Для всех поймавших ветер кораблей.
Штормило сильно в тех краях, где плавал,
Пыталась буря парус одолеть.
Ведь в тропиках удача - это пава,
Во льдах она белеет, как медведь.
Но я вернулся к матери - в начало
Нелёгкой моей жизни кочевой,
Где утреннее солнце вечно ало,
И мир блестит зелёною травой.
Мне это всё, конечно же, зачтётся
И на земле, и в синих небесах.
Всегда над отчим домом больше солнца,
И ангел в карауле, на часах.
21.01.2011 г.
г. Москва