Не помню,
сколько дней к бумаге
не прикасалась я. Бранить –
нет в сердце той,
былой отваги,
марать листы
и всё же чтить...
В руках - нет жадности,
во взгляде -
нет жажды видеть
строчек строй.
Не прикасалась я к бумаге –
листы коробил
мыслей зной.
Для обвинительного акта
не хватит жизни и чернил.
Нужны чинушам
цифры,
факты,
пустое им душевный пыл.
Нет! Их волнует ритм,
и строчек,
разжёванных -
приятен вкус,
а сложный мир
и трудный почерк,
как переплаченного хруст.
И напишу о них поэму,
порядку должное воздав,
но поле вспаханное -
тему,
я обхожу в который раз.
И велико же искушение
лечь в борозду
и прорасти,
как огородное растение...
На полку влезть,
ряды стеснив.