Бог меня простит или осудит,
знаю я почти наверняка,
темной ночью совесть меня будит,
если дать положено тычка.
Совесть – мой естественный локатор,
голос Бога слышащий всегда.
Гневается Всемогущий Патер –
от нее не скрыться никуда.
Если же дела богоугодны,
совесть спит и видит чудный сон:
Иордана медленные воды
и навстречу шествует мне Он.
Не касаясь светом озаренных
вод, где грешник делается свят,
и горит в глазах Его влюбленных
горний свет, которым я объят.